Сестричество в лицах

Организация православного сестричества в Кемерово.

Знаменский Кафедральный Собор.

Вслед за   Марфо-Мариинской Обителью,  сестричества стали появляться  в различных регионах России, в том числе и у нас, в Кузбассе.

Идея организации православной общины милосердия   возникла одновременно в разных кругах Кемерова – медицинских и церковных. Объединить  людей доброй воли ради помощи нуждающимся – детям инвалидам, малоимущим, больным – такую цель поставил правящий архиерей Кемеровской и Новокузнецкой епархии, владыка Софроний,  пригласив к себе настоятеля Знаменского Кафедрального Собора, отца Владимира Курлюту. Кому еще, как не отцу Владимиру, которого знает и уважает весь город, поручить  организацию православного сестричества в областном центре?

Незадолго до этого, главврач областной клинической больницы,  Виктор Александрович Райх, будучи в командировке в Москве ознакомился с работой столичных больниц, где уже трудились сестры милосердия. В частности, он посетил и православную городскую больницу №1 в Москве, где был уже отреставрирован больничный храм и  при  нем открыто Свято-Дмитровское медицинское училище – первое учебное заведение такого типа в России.

Выпускницы этого училища, помимо медицинских навыков получают еще и богословское образование. Поэтому, по окончании обучения они могут работать и в качестве обычных медицинских сестер,  и выполнять катехизаторскую просветительную работу: организовывать беседы с больными и их родственниками по основам православной веры,  духовных источниках заболеваний,  причине страданий, путях исправления греховного образа жизни,  исцелении души.  В компетенцию выпускниц училища входит  так же работа с медицинским персоналом по вопросам этических и нравственных норм в общении с больными, деонтологических проблемах внутри медицинского коллектива.

Сестры милосердия помогают  больным разобраться в сложных вопросах вероучения и духовной жизни, понять необходимость церковных таинств. Они готовят людей к крещению, исповеди и причастию, при необходимости же приглашают священника. Такая  поддержка и помощь от глубоко верующих людей,  крайне необходима больным, особенно тем, кто  одинок, забыт и брошен родными на произвол судьбы. Часто эта помощь является единственной нитью, связывающей больных с жизнью и дающая надежду на будущее выздоровление.

  Загоревшись идеей  организации  службы милосердия у себя в областной больнице, Виктор Александрович вернулся из командировки с твердым намерением не откладывать дело в долгий ящик. Когда же со стороны епархии ему было предложено организовать молитвенную комнату в своем больничном учреждении, он, не раздумывая, дал согласие.   

Профессор Теодор Израилевич Шраер, заведующий отделением трансплантологии областной больницы, всецело поддерживавший идею главного врача,   выделил в своем отделении небольшое помещение, помог отремонтировать его силами больницы,  установить стеллажи для книг.

Организацию  комнаты православного Сестричества   он считал делом  очень актуальным и своевременным. Областная больница принимала больных со всей области. Тогда, да и сейчас еще, далеко не в каждом селе Кемеровской области существовали приходы. Для больных же людей,  которые  после стольких лет безверия, хотели бы  вернуться к вере, областная больница могла стать уникальной возможностью  для общения со священниками.

Этот замечательный врач, ученый и педагог глубоко убежден  в необходимости служения священников и сестер милосердия и утверждает: «Вера является наиболее  мощным фактором, который позволяет человеку выстоять в борьбе с болезнью. Нет человека, — говорит он, — который не боялся бы болезни, не задумывался бы над причинами ее возникновения. Молитвенная комната в больнице – это большая духовная и психологическая поддержка для многих больных. А раз это – помощь больному, то помощь и нам, врачам. Такая поддержка Церкви осуществляется в больничных учреждениях  всего мира. Думается, что наше благое начинание поддержат и другие  больницы  города. Это – не бесцельная трата денег, это возрождение  традиций народа,    привлечение многих людей к делу милосердного служения, возвращение к нормальной жизни после 70 лет отчуждения от нее».

Начало служения

Организация православной библиотеки от Знаменского Кафедрального Собора в выделенном помещении кафедры хирургии областной больницы была поручена библиотекарю Собора Нине Семеновне Орловой. Став у истоков основания Сестричества, она приложила огромное количество времени, сил и энергии.

Нина Семеновна отмыла отремонтированную комнату и, по благословению отца Владимира, завезла туда иконы и книги. Больница же выделила стеллажи для библиотеки. Но кто будет здесь работать? Кто разделит и продолжит начатое? Где найти человека, для которого служение в этой больнице станет образом жизни, частью его души? И такой человек вскоре нашелся, точнее его нашел отец Владимир среди прихожан Знаменского собора.

В середине  декабря 1995 года  настоятель Собора   представил Нине Семеновне высокую  и красивую женщину:

— Галина Артамоновна Мартынова – наша первая сестра милосердия, катехизатор.

Нина Семеновна с интересом рассматривала представленную женщину. Да сможет ли такая работать, устроит ли ее маленькая зарплата и  необычная должность? Ведь, по сути дела, катехизатор – это миссионер, и судьба его непредсказуема.

Галина Артамоновна рассказала, что раньше работала директором продовольственного магазина,  у нее было прочное положение и хорошая оплачиваемая должность. У  своих подчиненных  она пользовалась уважением.

Когда отец Владимир предложил женщине поработать катехизатором, она с радостью согласилась. Вот только муж был не очень доволен тем, что жена и дочь активно посещают храм, считал, что на молитву  и двух минут в день хватило бы, а  посещать церковь достаточно  1 раз в год.  Но это не остановило женщину – столь велико было желание поработать во славу Божию.

Галина Артамоновна попросила Нину Семеновну помочь ей на первых порах. Она пока еще плохо представляла, в чем будут заключаться ее обязанности.

Нина Семеновна, увидев  растерянность, волнение и страх новой сестры, постаралась разъяснить ей основные обязанности катехизатора и поделилась своим пониманием этой работы. Поскольку, дело это было совсем новым, она и сама не вполне отчетливо, представляла, как это будет выглядеть практически: что ожидает их в отделении, какая реакция последует от больных и врачей, какие первые слова им придется сказать…    Но, увидев растерянность, волнение и страх в глазах новой сестры, Нина Семеновна постаралась собраться,  сосредоточиться и во всем положилась на волю Господа. Помолившись и испросив благословения Божиего на новое дело, сподвижницы  уверенно отправились по палатам.

 «Зашли в палату, — вспоминает Нина Семеновна, — Галя дрожит, волнуется, не знает, что сказать, покрылась красными пятнами. Поздоровались с больными. Я сказала, что у нас открылась церковная комната, есть небольшая библиотека, которой можно пользоваться. Там же можно помолиться о здравии, заказать молебен и даже принять крещение, если кто еще не крещен. Перед операцией можно исповедаться, причаститься, и даже пособороваться.

  «А что это? Для чего? Как это сделать? Можно ли поставить свечку? Где приобрести иконку, освятить крестик…?» – и завязался разговор. Одна палата, другая.… Смотрю,  Артамоновна повеселела. Вот так все и начиналось».

Комната находилась на третьем этаже хирургического корпуса. О начале деятельности сестричества милосердия в больнице пока  не знали, не слышали, поэтому первую неделю сестер принимали в штыки. Не пускали даже вылить воду в туалет после уборки комнаты.

Отпраздновав Рождество, женщины расставили книги на стеллажи, развесили иконы, поставили несколько столов для читателей.

В Знаменском соборе Галина Артамоновна начала получать церковные товары и  приносить их в больницу. Спустя неделю – другую, больные  стали заходить в церковную комнату чаще, приобретали крестики, книги, молитвословы. Брали и свечи, но ставить их пока было некуда – не было подсвечника. Больные знакомились с книгами  из библиотеки, расспрашивали сестру о непонятном для них, много вопросов задавали о церковных таинствах, заказывали требы, приходили помолиться с сестрой милосердия.

 Окормлял больницу в ту пору священник Знаменского собора отец Владимир Агибалов. Приходил он через день, крестил, исповедовал, причащал, проводил молебны, освящал помещения, беседовал с больными.

Галина Артамоновна  катехизировала больных пока только  в палатах хирургического корпуса. Работы было много, а опыта – маловато, поэтому навестить больных  других отделений она  пока  не успевала.

           Сестре запомнился случай, после которого священников, а потом и сестер милосердия, начали пускать в реанимацию к тяжелым и  умирающим больным.

У мужчины было серьезное заболевание кишечника. В палате, где он лежал один, стоял тяжелый запах. Зайдя в палату, сестра представилась,  стала говорить о служении сестричества в областной больнице, затем поинтересовалась у больного, крещен ли он? Мужчина начал рассказывать о себе. Оказалось, что он из Анжерки, раньше у него была и семья. По глупости, он начал жить так, что все родственники от него отвернулись, перестали общаться. Он  остался совершенно один и теперь медленно умирает в одиночестве. Мужчина мучился  от физической боли и от сознания неправедно прожитой жизни.

Сестра предложила несчастному  принять крещение, исповедаться, причаститься, обещала  на следующий день пригласить  священника. Ночью больного срочно перевели в реанимацию. Бедняге стало очень плохо, врачи ожидали скорой смерти.

Утром, в отделение реанимации священника не пускали. Чувствуя, чем это может закончиться для больного, отец Владимир Агибалов,  не взирая  на  запреты медработников, буквально, ворвался к  больному,  окрестил его и причастил. А вечером того же дня мужчина скончался. Слава Богу, что в иной мир он ушел крещеным, и теперь  принадлежал не ко времени, а к вечности. Душа его, озаренная вечным светом, упокоилась.

 Отец Владимир объяснил администрации и докторам, насколько важным было принятое перед самой кончиной, решение больного о принятии  церковного таинства, и  что  значило крещение для умирающего человека.  После этого случая никто и никогда более  не препятствовал нахождению священника и сестры милосердия в  реанимации.

Галине Артамоновне приходил помогать студент 6 курса мединститута Геннадий Князев. Заканчивая обучение, молодой человек  служил в храме «Всех скорбящих Радость» у отца Александра Демченко,   готовился к рукоположению; с больными он работал  очень серьезно, вдумчиво и глубоко. Могла ли тогда думать Галина Артамоновна, что спустя некоторое время, этого молодого человека назначат  духовником православного сестричества, и он будет руководить большим коллективом сестер милосердия, выстроит замечательный храм в областной больнице,  строить который будет целых пять лет?

Будущий священник тогда много беседовал  с сестрой  о сложностях, особенностях и тонкостях милосердного духовного служения, о деятельности различных сект,  донимающих областную больницу.

До сих пор женщина хранит его выписки  по работе со «Свидетелями Иеговы». Сектанты вели  работу среди больных, настраивали против традиционного православия, вербовали новых членов секты. Их массированное влияние на людей было значительным, поэтому, особенно первое время, больные часто отвергали духовное общение с православной сестрой милосердия.

Когда, через некоторое  время,  работа церковной комнаты стала более привычной и систематической, а сектантам запретили проповедовать в палатах, больные все чаще стали посещать молебную комнату, с интересом беседовали с Галиной Артамоновной, чаще заказывали различные требы, брали из библиотеки книги для чтения.

Очень помогала сестре в работе  заместитель главврача по общим вопросам Татьяна Васильевна Пахорукова.

Вспоминая то время, когда Галина Артамоновна начала служение в облбольнице, Татьяна Васильевна рассказывала, что появление в ее жизни  авторитетного, верующего человека, к советам которого она  внимательно прислушивалась, послужило  шагом к началу  ее собственного воцерковления. Единомышленницы часто общались, сестра подробно и глубоко рассказывала о православии, о значении церковных таинств, руководила чтением духовной литературы, помогала в решении  жизненных и служебных проблем.

  В свою очередь,  и Татьяна Васильевна во всех вопросах  старалась помочь сестре, рассказывала в администрации и во всех отделениях о задачах служения сестричества, стараясь поднять его авторитет среди врачей и сотрудников.

Галина Артамоновна проработала в облбольнице всего три с половиной месяца. Отец Владимир искал для  уже построенного Знаменского Собора опытных верующих людей,  знающих особенности и специфику  организации торговли. Такой опыт у Галины Артамоновны был, и  настоятель благословил ее перейти  на работу в  церковную лавку Собора.

Прошло уже более 10 лет со времени начала служения самой первой сестры милосердия. За это время многое изменилось в ее жизни. Выросли дочь и сын, стали совсем взрослыми, а Господь ей послал новую радость – в 2000 году у нее родился еще один ребенок — сын Сережа.

Мать с сыном любят приходить на службы в маленький уютный больничный храм, наполненный непередаваемым запахом ладана, просфор, горящих свечей. Они с благоговейной радостью погружаются в молитву. На глазах Галины Артамоновны часто слезы. Молитва ее глубокая, сосредоточенная.  Молитва Сережи еще детская, но молится он очень искренне, от самого сердца. Мальчик  обижается, если мама уходит на утреннюю службу одна и не  будит его, жалея сына в ранние часы, когда сон ребенка так сладок.

Настоятель сестричества, отец Геннадий Князев, давно зовет бывшую сестру милосердия назад, работать с больными. Но пока Галина Артамоновна отказывается, говоря,  что ребенок еще мал, не с кем его оставить, да и муж настаивает на домашнем воспитании Сережи. Разлада в семье Галина Артамоновна не хочет и пока вынуждена  сидеть дома.  Но очень часто вспоминает слова отца Геннадия,  что нельзя воспитать своих детей по заповедям Христа, который всегда спешил на помощь страждущим, если сам не показываешь им пример, своей собственной жизнью, своим служением и приобщением к этому своих детей.

Формирование коллектива

В конце 1996,  начале 1997 года сестричество  стало пополняться новыми сестрами милосердия. Отрадно, что сразу откликнулось так много самоотверженных женщин, воспринявших сестринское служение как свое призвание. Для многих из них это служение стало смыслом всей жизни.  Эти женщины и сформировали основной состав православной общины.

Место Галины Артамоновны  заняла новая сестра милосердия – Татьяна Ильинична Поваренкова.   С разницей в несколько месяцев пришли в сестричество Людмила Ефимовна Чернегова, Лидия Иосифовна Ведерникова, Людмила Федоровна Голоднова, Наталья Ивановна Краснухина,  Нина Ивановна Разумова,  Татьяна Юрьевна Чаузова,  Валентина Михайловна Чуватова, Маргарита Вячеславовна Николаева, Галина Евгеньевна Деринг, Ольга Владимировна Мрыхина (ныне матушка Ольга Хазова), Любовь Ивановна Савинцева. Некоторое время после мединститута работала врач Надежда Семеновна Ваулина, активно сотрудничал врач-рентгенолог онкологической больницы  Григорий Васильевич Рыбников.

В самом начале 1997 года начала служение в сестричестве  Ирина Витальевна Кузнецова, Людмила Леонидовна Мазина, Марина Александровна Исаева, Ольга Алексеевна Иващенко. Пришли в сестричество Наталья Борисовна Столярчук, Елена Федоровна Тимошенко, монахиня Павла, Ирина Александровна  Сафронова, Галина Александровна Александрова.

Параллельно с областной больницей, молитвами, заботами и трудами отца Владимира и всех сестер милосердия стали открываться и действовать церковные комнаты и в других лечебных учреждениях города.

За несколько месяцев неофициального существования сестричества  открылись молитвенные комнаты в областной больнице, в детской многопрофильной больнице, в поликлинике № 4, в горбольнице № 10, поликлинике УВД, в хосписе центрального района,  в  психоневрологическом диспансере,  в железнодорожной больнице.

Сестры милосердия добросовестно выполняли свой христианский долг, помогали больным, проявляли  сострадание, сочувствие и любовь к тем, кому это было  так необходимо.  Каждая  была твердо убеждена, что болезнь – это, прежде всего, духовное испытание, остановка, время, отведенное человеку для переосмысления своей жизни, своего поведения и поступков.

Всем женщинам пока не хватало опыта работы – дело было новое, малознакомое для всех. Не всегда сестры были способны толково ответить на вопросы больных о Священном писании, о церковных праздниках, службах, обрядах;  почти каждая из них лишь недавно стала  приобщаться к вере, регулярно посещать храм, воцерковляться.

Настоящая же сестра-катехизатор   должна быть человеком опытным во всех отношениях и обладать большим багажом духовных знаний. Вскоре сестрам представилась прекрасная возможность значительно пополнить богословские знания,  расширить их,  углубить, систематизировать.

Институт усовершенствования учителей Кемерова организовал в те годы двухгодичные курсы «Основы православной педагогики и психологии». Все, кто работал  в сестричестве,  стали обучаться на этих курсах.

Совместные занятия  объединили сестер, больше сблизили друг с другом, позволили  укрепить их православную позицию и утвердиться в вере.

Получение богословских знаний стало для них невероятной радостью. Новые знания они несли своим больным со светлым чувством благодарности  Богу.

Сестричество при отце Валерии Танцереве

Официальная организация.

В самом начале апреля 1997 года, Преосвященнейший Владыка Софроний,  подписал документ о создании в Кемеровской и Новокузнецкой епархии Сестричества милосердия. Теперь оно официально существовало как местная религиозная организация, работающая при Знаменском Кафедральном Соборе.

А в сентябре 1997 года, будто в поддержку начинанию епархии, вышел указ РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях», где в статье 16, «Религиозные обряды и церемонии», говорилось, что «… религиозные организации вправе проводить религиозные обряды в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах, домах-интернатах для престарелых и инвалидов. Помещения для этих целей должны специально выделяться администрациями   учреждений».

Обратила внимание на первых сестер милосердия и Администрация города. И, каким бы пока неоднозначным было отношение к  православной общине со стороны атеистически воспитанного общества,  в планы Администрации области  уже входило скромное попечение о них.

В «Плане комплексных мер по сотрудничеству Администрации Кемеровской области с Кемеровской епархией на 1996-1997 годы», утвержденный 29 июля 1996 года зам. главы Администрации Кемеровской области И. Ф. Федоровой, появился пункт, гласящий:

 «Департаменту охраны здоровья населения Администрации области оказать помощь Кемеровской епархии в обеспечении всем необходимым домовых церквей и молитвенных комнат, созданных в лечебных учреждениях для проведения богослужений и обрядов. Продолжить практику приглашения священнослужителей по просьбам больных для совершения православных таинств и треб. Совместно с епархией наметить и осуществить меры, направленные на удовлетворение религиозных потребностей больных.

Оказать помощь епархии в подготовке кадров сестер милосердия для работы с больными, нетрудоспособными и одинокими людьми». 

Знаменский Собор в 1997 году еще только строился, действовал лишь Георгиевский храм. Строительство требовало немало усилий, хлопот  и забот настоятеля собора, отца Владимира. Кроме всего, священник выполнял еще и обязанности благочинного по Кемеровской области. Это было делом, которому приходилось уделять много внимания.

Отец Владимир, привыкший  вести свои дела, тщательно продумывая каждую мелочь, понимал, что организацию работы православного сестричества нельзя пускать на самотек, но всецело посвятить себя  этой работе он не имел возможности. Времени и сил не хватало. Требовался отдельный организатор,  опытный священник, который бы мог  посвятить себя этому служению.

Священников в епархии в ту пору не хватало. Владыке рекомендовали присмотреться к, недавно рукоположенному анжерскому священнику, отцу Валерию Танцереву, который имел, подходящее для сестричества, медицинское образование  и  жизненный сорокалетний опыт.  Отец Валерий  стал одним из немногих претендентов на должность духовника, только что организованной общины.

«Предложение стать духовником  сестричества было для меня неожиданностью. Конечно, медицинское образование явилось одним из решающих факторов моего назначения. Но в качестве руководителя я никогда и нигде не работал, опыта руководства коллективами у меня  не было никакого, да и священником я был  малоопытным. Но, взвесив свои силы и возможности,  все же, дал согласие руководить сестрами, и был назначен на должность настоятеля-духовника», — позже вспоминал Валерий Васильевич.

Когда новоназначенный руководитель сестричества приехал в Кемерово, Владыка выделил ему квартиру в районе цирка и дал на развитие сестричества немалую сумму.

 Планируемая работа в больничных учреждениях города   требовала многочисленных разъездов, поэтому Владыка обещал выделить  транспорт. Свое обещание он сдержал: через некоторое время у сестричества  появилась собственная машина – черная «Волга» с шофером.

Отец Владимир безвозмездно передал сестричеству  иконы и большое количество духовной литературы  для   библиотечек в больницах.

 В первые дни официального существования православной общины было решено, что организация будет подчиняется непосредственно епархии   и отчитываться за свою деятельность  перед Владыкой.

На общем собрании, в офисе на ул. Володарского 12, в помещении, выделенном для сестричества главврачом ТМО № 4 Тамарой Васильевной Кочкиной,  нового настоятеля-духовника представили сестрам милосердия. Тогда их было немного, чуть больше 10  человек.

В здании на Володарского, 12 раньше находился центр народных целительств «Лотос», где вела прием экстрасенс. Центр закрыли, а весь второй этаж передали на условиях безвозмездной аренды сестричеству. Перешли в сестричество и четверо сотрудников, оставшихся после закрытия центра. Активным женщинам сразу нашлась работа в общине.  Ирине Витальевне Кузнецовой достался пост старшей сестры, Людмиле Леонидовне Мазиной поручили работу казначея, Ольга Алексеевна Иващенко заняла должность бухгалтера, а  Марина Александровна Исаева взялась организовывать библиотеку общины. Сестрой-хозяйкой сестры выбрали Наталью Ивановну Краснухину.

Дали объявления в газеты и телепередачу «Дорога к храму»  о сборе пожертвований для больных, находящихся за чертой бедности. Люди  начали приносить большое количество ненужной одежды, обувь, головные уборы, скопившиеся в каждом доме. Эти вещи еще могли послужить тем, кто  жил на грани нищеты. Для вещей выделили две комнаты, приводили одежду в порядок, распределяли между неимущими больными, формировали приданое для младенцев, родившихся в малообеспеченных семьях, раздавали детям  в школы-интернаты, в детские дома, приюты. Прослышав о том, что на Володарского, 12 можно получить кое-какую одежду, обездоленные люди начали и сами приходить в сестричество  за помощью.

Старшая сестра  Ирина Витальевна Кузнецова была энергична, общительна, уважаема сестрами, с душой относилась к делу и сделала много полезного для развития организации. Открытие комнат сестричества в первый год его существования, во многом  является заслугой именно Ирины Витальевны. Это, пожалуй, и все, что можно сказать о работе первой старшей сестры православного сестричества. Чуть позже, уйдя из общины, Ирина Витальевна переехала в другой город. Как сложилась ее судьба, никто из сестер, к сожалению, сказать не может. 

Все, кто служил в сестричестве,  были  настроены на благое дело. Предлагалось множество идей, как лучше построить деятельность православной общины. Планы были грандиозными.

Помимо служения в больничных молитвенных комнатах, сестры предлагали заняться судьбами беспризорных детей, выброшенных на улицу их пьющими родителями, хотели организовать  детский приют.  Обсуждали идею приобретения мини-пекарни, бесплатных обедов для людей, оказавшихся за чертой бедности. Хорошо бы организовать  небольшую благотворительную больницу для малоимущих и неимущих, оказавшихся в трудных жизненных ситуациях.  Но планы так  и оставались планами.

Пока требовалось четкое выполнение первостепенной задачи по оказанию духовной помощи больным людям.

Православную общину милосердия назвали в честь святых Жен-Мироносиц.  Скромность, жертвенность, терпение Христа ради, — качества, присущие этим  женщинам являли собой образец для подражания.  Кто, как ни они, являлись лучшими небесными покровителями для сестер, несущих милосердное служение?!

Разработали проект Устава, за основу которого взяли  Устав Марфо-Мариинской обители и Устав Московского Свято-Дмитровского монастыря. Несколько раз документ переделывали, дополняли, многие разделы уточняли, видоизменяли…

Наконец, 11 мая 1997 года, в день святых Жен-Мироносиц,  Устав кемеровского сестричества  был принят единогласно на общем собрании коллектива. Этот день отец Валерий, объявил официальной датой начала деятельности кемеровского  православного сестричества.

Свою первостепенную организационную задачу отец Валерий видел в расширении штата сестер милосердия до 40-50 человек. Пока же, официально трудилось  чуть  больше десяти  сестер.

Новый руководитель планировал увеличить и  количество больничных церковных комнат, охватив все, наиболее крупные  лечебные комплексы города.  На тот период в больницах действовали лишь 8 молебных комнат.

Отец Валерий планировал договориться и о выделении помещения для будущего храма Сестричества при областной больнице. Он пришел посоветоваться  к Татьяне Васильевне Пахоруковой, которая раньше, еще при  Викторе Александровиче Райхе, работала его заместителем  по хозяйственной части. Женщина отлично знала всю территорию больницы, легко ориентировалась в занятых и пустующих помещениях, в  коммуникациях. Кроме всего, она активно помогала и в организации первой молебной комнаты  в хирургическом отделении.

Строить храм отдельно было дорого и неоправданно. Целесообразнее всего было бы приспособить для этого подходящее помещение в пустующих  зданиях.  Рассматривали планы территории,  коммуникаций, больничных переходов и пр., прикидывали, как было бы удобнее расположить храм, сделать  его доступным для  посещения больными  всех отделений, особенно в зимнее время. После осмотра всей территории, остановились на пустующем помещении столовой. Но  идее не суждено было воплотиться в жизнь — в  помещении  разместили  больничные склады. 

В конце 1996 года главврачом  в облбольницу был назначен Леонид Семенович Барбараш. Катастрофически не хватало площадей, и  было решено начать строительство нового корпуса. Стараниями владыки Софрония, в проекте было запланировано и помещение  для больничного храма.  Идея размещения храма в больничном корпусе для того времени была, можно сказать, революционной. Именно она дала толчок к дальнейшему ее развитию в больницах города Кемерова. Забегая вперед, скажем, что спустя некоторое время главврачом был назначен Игорь Петрович Рычагов. Строительство было законсервировано, а вместе  с ним законсервирована и идея о возведении больничного храма в областной больнице.  

Отцу Валерию необходимо было решать насущные дела в сестричестве. Были определены главные задачи   для сестер милосердия: попечение и забота о людях, находящихся на лечении; оказание духовной помощи больным; катехизаторская работа.

Обязательными условиями работы сестер милосердия были воцерковленность,  постоянный духовный рост,  обучение на катехизаторских курсах. Каждая сестра обязана  жить жизнью Церкви, присутствовать на воскресной Литургии в Знаменском соборе,    исповедоваться и причащаться  не менее 4 раз в год, соблюдать посты и церковные праздники.

На швейной фабрике «Томь» Н. И. Краснухина  и Т. И Поваренкова  договорились о пошиве 20 комплектов праздничной  и повседневной формы для сестер.  Более десяти лет, с тех пор, как существует организация, одежду для сестер заказывали несколько раз,  при этом фасон всегда оставался традиционным: юбка на двух пуговицах, пелерина, застегивающаяся на груди и апостольники (косынки) с красным крестом. Такими сестры милосердия были еще со времен Елисаветы. Такими они остаются и сегодня.

Отец Валерий беседовал со многими руководителями лечебных учреждений Кемерова, неоднократно выступал перед врачебной общественностью во многих больницах, просил поддержать новое уникальное начинание в городе, ведь это был первый опыт организации сестричества, строящего свою работу именно на духовных началах.

Первое время совсем неоднозначно руководители медицинских учреждений  относились к появлению в больницах священников и сестер милосердия. К ним относились с настороженностью, даже с непониманием: новое дело не укладывалось в привычные стандарты светской медицины. В советском враче на протяжении десятков лет вытравливались все ростки церковности, духовного восприятия  жизни,  смерти, болезни. У врачей отсутствовал  опыт духовной жизни.

Конечно, при таком положении дел новшество не просто вызывало недоумение, оно, казалось, противоречит всем медицинским принципам. Как это, больного может лечить не только врач? В реанимацию разве может входить человек, не являющийся медицинским работником? Разве может он беседовать с больными о значении болезни в жизни,  о способах выздоровления? Не является ли это нарушением больничного режима, санитарно-эпидемиологических норм? Что вообще можно предложить больному кроме лекарства и обследования? Как можно выделять помещения под церковные комнаты, если в больницах  не хватает кабинетов даже для врачей? Некоторые прямо ставили вопрос: «Не надо превращать больницы в монастыри!».

Действительно, как можно понять насущную необходимость в подобном служении, если  представления о церкви сводятся лишь к узкому знанию из учебников советского времени сказок  про «церковных бабушек» да «попов-невежд»?  Что  такой «поп», кроме мзды, может желать получить от больного? Даже мало-мальски  верующие врачи часто не до конца понимали всю важность начинаемого дела: «Как может батюшка помочь выздоровлению больного?» «Вот поправится, и сам сходит в храм поставить свечку». «Что батюшке делать в реанимации?» «И разве может быть  важнее для женщин, желающих избавиться от неожиданной беременности,   больничный храм, чем  кабинет гинеколога?».

Спустя некоторое время, врачи и руководители больниц в корне начинали менять свое мнение о деятельности священников и сестер милосердия в их больничном учреждении. И было от чего!  

Быть может, впервые они почувствовали целительную силу веры в Бога,  соприкоснулись с реальным проявлением милосердия, помощи больным,  вслушались в смысл молитв и духовных бесед, стали свидетелями  дивного преображения пациентов. Люди, страдающие на больничной койке, которым раньше  некому было излить свою скорбь и отчаяние,  обреченные больные, их отчаявшиеся родственники, мечущиеся по коридорам больниц и не знающие, что еще можно предпринять, чтобы помочь дорогому человеку, — все они получали утешение и поддержку в молебной комнате или часовне, больничном храме.

Сюда можно было придти, чтобы поплакать, помолиться за болящих, в тихой беседе с сестрой или священником получить душевное успокоение, по-другому взглянуть на вопросы жизни и смерти, на собственную греховность, переоценить жизненные ценности, ориентиры.

 Наблюдая все это, доктора сами потихоньку приобщались к церкви, духовности, ломали собственные стереотипы. Это был для них трудный и тяжелый момент, но это приводило  к истинному пониманию и осознанию необходимости духовного служения в больницах.

Происходили потрясающие изменения и в самом медицинском коллективе: снималось тягостное ощущение рутины, безысходности, повседневной суеты. Стала ощущаться чья-то благодатная помощь в  работе, сглаживались острые  моменты, уходило состояние обиды от неблагодарности людей, на смену ему приходило новое понимание смысла врачебного подвига. Сами врачи стали считать обязательным в начале своего рабочего дня, перед операционным вмешательством, перед каждым серьезным делом заходить в храм, ставить свечку,  молиться.

Главным моментом в этом серьезном преображении был профессионализм, образованность, вера и такт сестер милосердия, умение сопереживать, чувствовать боль, страдания другого человека.  Первые сестры отчаянно трудились на своем духовном поприще, объясняя смысл веры, привлекая к ней людей. Они действительно становились наставниками духовной жизни не только больных, но и  врачей, которые теперь и сами, не стесняясь, шли нескончаемым потоком для разъяснения многих трудных вопросов  жизни.

Многие главные врачи говорили: «Мы теперь не представляем себе  больницу без церковной комнаты, без наших сестер милосердия». Да, теперь именно так они   говорили: «наших сестер». Столь близкими и родными они для них становились.

Администраторы больниц  выделяли для больничных церквей более подходящие по размещению и площади помещения, находили деньги на ремонт  и оформление церковных больничных комнат, приобретали иконы, мебель, необходимую  утварь, заказывали одежду для священников и сестер милосердия, оплачивали коммунальные услуги.

Открытые в больницах новые часовни, храмы и молебные комнаты нуждались в   участии  большего количества сестер милосердия.

В конце 90-х годов найти работу было большой проблемой. Узнав, что сестричеству нужны сестры милосердия, приходили многие. Были среди них и замечательные верующие женщины, искренне желающие помочь  православной общине, но  было много и случайных людей — сектантов,  людей неверующих, отчаявшихся найти  работу,  приходили даже психически больные. 

После предварительной беседы со священником, новенькие  должны были пройти двухмесячный испытательный срок у более опытных сестер.

Совместно с настоятелем, руководители стажировок решали, могут ли обученные сестры  приступить к самостоятельной работе. Часто претенденты не выдерживали  испытаний, с горечью сознавая, что не готовы нести  столь тяжелое служение милосердия в больнице. Одни уходили сами, другие надеялись на русский «авось», и их мало профессиональная  деятельность  приводила в замешательство администрацию больниц, обостряла отношения с медперсоналом. Некоторые из них халатно относились к вверенными им материальными ценностями, допускали финансовые нарушения.

К счастью, такие случаи были редкими,   они не могли серьезно влиять на авторитет  Сестричества в целом, хотя, иногда, и вызывали  потрясения в коллективе сестер.

Сестры, работавшие в сестричестве с самых первых дней его существования,  уже обучались на двухгодичных курсах «Основы православной педагогики и психологии», организованных Институтом усовершенствования учителей Кемерова. Но только этого было недостаточно. Даже после окончания двухгодичных курсов, многие так и оставались  новичками в вопросах катехизации, духовном общении с больными, врачами и медперсоналом больниц. Надо было приобретать практические  навыки в катехизировании. Катехизация требовала не только глубоких теоретических знаний, но и умения толково и  кратко излагать  основы христианского вероучения, легко ориентироваться в вопросах, быстро находить на них ответы.   

С благословения отца Валерия, вести курсы было поручено Нине Семеновне Орловой, библиотекарю Знаменского собора.

Но взгляды на содержание этих курсов настоятеля-духовника и Нины Семеновны  совпадали не во всем. Отец Валерий считал, что сестрам необходимо давать самые элементарные знания, которые могли бы помочь в  работе сегодня и сейчас: как начать говорить с больным человеком о вере, что говорить при  подготовке людей к  Церковным Таинствам: Исповеди, Крещению, Причастию, как научить правильной молитве и пр.

Нина Семеновна хотела видеть в этих курсах нечто большее. Она хотела дать сестрам, помимо элементарных навыков общения,  более глубокие знания о православной вере, что позволило бы им свободно вести диалог с образованными людьми, умение моментально находить ответ на любой каверзный вопрос атеиста или сектанта. Если раньше критерием профессионализма считалась глубина веры сестры, и  вопросам образования уделялось не так много внимания, то сейчас  требования к ее профессиональным знаниям значительно вырос. Возросший так же уровень духовных вопросов, задаваемых врачами и больными, требовал более глубоких ответов. Именно этим и руководствовалась Нина Семеновна, разрабатывая программу катехизаторских курсов.

Большая часть новых сестер считали содержание курсов чрезмерно сложным и стали отказываться посещать занятия, ссылаясь на занятость, нездоровье или усталость. Они не понимали, зачем  нужно «лезть в дебри», изучать догматическое, сравнительное, нравственное  богословие, катехизис, Священное Писание?

Более опытные сестры считали, что  нельзя  допускать до работы людей,  которые сами мало  верили, нельзя им позволять  отвечать  на вопросы, на которые они  не могли ответить.

 Сестричество, будто,  разделилось на два лагеря.  Божья благодать, которой Господь так щедро одарил первых, пришедших в сестричество женщин,   избрав и соединив их в православную общину для творения милосердия,  тот благословенный настрой, царивший  в коллективе,  осознание величайшей важности и необходимости своего служения Богу и больным людям, — все это очень сильно сплотило первых сестер. Вместе пройдя отрезок пути, проживая его единым порывом, чувством,  дыханием, они создали свою особую духовную атмосферу. И охраняя этот, созданный ими, благостный мир, боялись разрушить его. Любые новшества пугали их так же, как и новые сестры, влившиеся в коллектив и дерзнувшие нарушить, с таким трудом созданную ими  атмосферу.

Возникший конфликт вызывал серьезные опасения за будущее духовной организации и репутацию сестричества. Чувствуя, что нельзя более углублять его, отец Валерий взялся вести курсы сам.  Собрав общее собрание, он  объяснил женщинам, что их разъединение может привести к  развалу сестричества как организации.

Выслушав  все доводы духовника, сестры поняли свои ошибки, обнялись и попросили друг у друга прощения.  Помолившись и получив от Бога благодатную радость и духовную поддержку, они с удвоенной энергией вернулись к  служению в больничных церковных  комнатах. В первый раз, встретившись с искушениями, отцу Валерию с Божией помощью удалось выправить ситуацию.

Чуть позже, спустя всего лишь 3-4 месяца, в коллективе снова возникли серьезные трудности, духовные «испытания на веру» для всей общины и для ее  руководителя.

В надежде найти спонсоров и получить от них  денежную  поддержку,  отец  Валерий, вместе с бухгалтером Ольгой Алексеевной Иващенко, открыли банковский счет Сестричества. В газеты  дали объявления с просьбой к руководителям предприятий и организаций, различных фондов, к предпринимателям и частным лицам оказать помощь в новом благом деле. Настоятель-духовник  ездил со старшей сестрой по многочисленным инстанциям в поисках жертвователей. Но никто не откликнулся на призывы о благотворительных пожертвованиях,  никаких денег на счет Сестричества не поступило.

Доход общины складывался из скудных доброхотных пожертвований верующих за церковные требы, свечи иконы. За исповедь, крещение, причастие  денег принципиально не брали. Большинство сестер, которые ради милосердного служения оставили в миру неплохо оплачиваемую работу, жили на скудные подаяния от сестричества. Особо нуждающимся сестрам выделялась материальная помощь в размере 300 рублей, что давало  возможность хоть как-то существовать и служить ближнему.  Денег вскоре не стало хватать даже на выплату таких мизерных пособий. Их приходилось брать из фонда, выделенного владыкой. Когда же закончились и деньги  фонда, выдача пособий  прекратилась совсем. Все это вызвало обиды и недовольство в коллективе. Не на что было закупать новую церковную утварь, оборудовать комнаты…

Опять на помощь сестричеству пришла епархия. Вновь владыка выделил немалую сумму  на благотворительность. Положение несколько улучшилось. И снова за материальной помощью в сестричество, на Володарского 12, потянулась  вереница нуждающихся. Деньги выдавали всем, кто приходил. Весть об этом среди неимущего населения быстро распространялась.  Суммы выдачи  были разные – от трехсот рублей  до тысячи. Сестры  радовались за людей, но сами бедствовали все сильнее и сильнее. Многие уже хотели вернуться на светскую работу,  оставить общину. Тем из сестер, кто имел еще какой-либо заработок, было легче, но они переживали, что не могут все свои силы посвятить больным.

Вначале сестры просто роптали от неумелого управления, а потом стали уже открыто возмущаться тому, что настоятель поставил их в такое затруднительное материальное положение. Деньги, выделенные владыкой, вновь иссякли, и сестры  в течение трех месяцев не получали никакой финансовой помощи. У многих накопились огромные долги по квартплате.

Напряжение в коллективе усиливалось,  недовольство сестер руководством настоятеля-духовника возрастало. В свою очередь, росли и претензии руководителя к сестрам, дисциплина в коллективе оставляла желать лучшего. Настоятелю было трудно находить общий язык с сестрами, его замечания они  игнорировали.

 Отец Валерий не знал, каким образом можно выправить ситуацию. Встретившись с трудностями, не имевший опыта руководства, батюшка  «сломался», опустил руки, сник. Ситуация вышла из-под его контроля.

Предвидя, естественный в таком случае финал, он перестал обращать внимание на насущные проблемы коллектива, как бы, устранился  от них,   пустил все на самотек.

Помощи настоятелю ждать было неоткуда. Епархия денег больше не выделяла. Напротив, она требовала отчет о потраченных прежде финансах. Но такого отчета невозможно было предоставить:  выданные деньги никто не учитывал.

Чувствуя, что отец Валерий не может решить финансовую проблему, сестры роптали и высказывали недовольство: «Он оставил нас с нашими проблемами, совершенно отстранившись от их решения». Даже апостол Павел говорил: «Какой воин служит когда-либо на своем содержании…? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования» (1Кор. 9:9-14).

Напряжение в коллективе достигло своего апогея.  Совсем отчаявшись, женщины решили действовать самостоятельно. Не взяв  благословения, не испросив на то разрешения настоятеля, находившегося в этот момент в отъезде, они, собравшись,  потребовали у бухгалтера выдачи всех долгов из оставшихся в сейфе денег. Вернувшись, отец Валерий нашел   сейф опустевшим.

Сестры просили Владыку разобраться в ситуации.

На общем собрании, где присутствовали Владыка Софроний, отец Владимир Курлюта и  все сестры милосердия, настоятеля обвинили в неспособности более руководить сестричеством, растрате казенных денег, недостойном для духовника поведении. Не имеющий более сил для сопротивления искушениям, священник просил позволения Владыки вернуться в анжерский приход. Владыка удовлетворил его просьбу.

 За приобретенный товар для церковных больничных лавок, у сестричества оставался большой долг перед епархией. Этот долг сестры выплачивали еще целый год. Епархия решила не прощать этого долга, чтобы впредь коллектив не допускал легкомысленного отношения к финансовым операциям.

Вспоминая события прошлых лет, женщины говорили, что сейчас, анализируя все произошедшее с позиции времени и приобретенного опыта православного благочестия,  пройдя сложный путь приобщения к духовным ценностям, постоянно формируя себя как верующих, они  сожалеют о многих своих необдуманных действиях и настроениях, царивших в коллективе. Неопытность в духовной жизни, маловерие, неумение смирять  гордыню,  недоверие и неподчинение духовному руководителю, нежелание видеть  собственные ошибки и  исправлять их, — все эти качества были присущи  и им, людям, только пришедшим в православную веру.   Их духовная незрелость послужила причиной многих конфликтных ситуаций, происходящих в общине.

Дорога к Богу всегда тяжела, она наполнена искушениями и трудной борьбой с собственными страстями и греховными ошибками. Но, лишь только тем, кто проходит этот путь, испытывая многочисленные скорби и лишения, мучительно сопротивляется искушениям, Господь дает Свою Божественную Благодать и маленькую надежду на Царствие Божие. 

Многие, глубоко преданные делу милосердия, верующие сестры,  и по сей день, мучительно вспоминают тот самый тягостный,   неудачный в истории Сестричества период.

«Несчастное наше Сестричество  на пороге своего образования столкнулось с обстоятельствами, которые надолго определили его внутреннюю атмосферу. Сестры сирые, как воробушки. Им не хватает духовной опеки. Многие приходят, не имея понятия о том, с чем им придется столкнуться.   Начинания с такими большими и дорогостоящими проектами развития оказалось неподъемными ни в духовном, ни  в материальном планах. Хотели взяться за такие дела, которые по плечу лишь тем, кто обладает глубоким христианским опытом. Людям же, которые только-только пришли к вере, которым  нужно было заниматься собственным духовным ростом,  не по силам оказалось нести такое тяжкое служение»,- писала в своих дневниковых записях Нина Семеновна Орлова.                               

В тот трудный год Сестричество  потеряло многих, по–настоящему преданных делу сестер. Не выдержав трудностей, они навсегда покинули общину.

Сестричество  как структурное подразделение                                              Знаменского Кафедрального Собора.

После ухода отца Валерия, сестричество вновь перешло под руководство отца Владимира Курлюты.

К этому времени в общине трудилось уже 22 сестры милосердия. Было выделено и находилось в состоянии ремонта большое помещение для  храма в многопрофильной детской больнице, открыты и действовали молебные комнаты    в  больничных учреждениях города:   в областной больнице, хосписе, горбольнице № 10, областной психиатрической больнице, в больнице восстановительного лечения № 4, больнице УВД,  роддоме № 1 (при горбольнице № 3), в пульмонологическом отделении Кировской горбольницы, в роддоме № 3 Кировского района.

 В ближайшие планы сестричества входило открытие  храма в 3-ей горбольнице, двух молебных комнат: в железнодорожной больнице и противотуберкулезном диспансере.

Начали действовать  4 церковные лавки в магазинах «Бриз» и «Обувь» в Кировском районе, в Кировском универмаге, в поликлинике № 5 областного центра. Все, собранные в них средства, шли на благотворительность.

Владыка Софроний благословил ряд священников Знаменского собора на служение в, закрепленных  за ними, больницах: больницу № 10 окормлял отец Борис Опарин, детскую многопрофильную больницу  — отец  Андрей Большанин,  больницу УВД – отец Александр Кудристенко, городскую больницу № 3 и роддом № 1 – отец Даниил Голоднов, областную больницу – отец  Владимир Агибалов, поликлинику № 4 –  отец Иоанн Петручок.

Отныне православная община финансировалась отцом Владимиром как  структурное подразделение Знаменского собора. В связи со сложным материальным положением, штаты и материальная благотворительная помощь сестрам, которую они получали вместо зарплаты, оставались прежними, хотя  инфляция в стране  значительно выросла.

На  обустройство больничных церквей,    на благотворительные цели, помощь бездомным больным, на продуктовые и лекарственные передачи,  средств не хватало. Многие сестры покупали необходимые лекарства на  скудные личные сбережения, собирали передачи из домашних запасов.

Нина Ивановна Разумова, Наталья Александровна Жданова (ныне Крапивина), Любовь Ивановна Савинцева, монахиня Павла, а позже  Лидия и Анна Жданович, Зинаида Мраморнова, Диана Погосян, Светлана Макарова, Нина Витальевна Карманова, Татьяна Геннадьевна Шиянова,  Лидия Вячеславна Горбунова, да и многие другие, работали только во славу Божию,  вообще отказываясь от какой-либо материальной помощи. Они говорили, что если их труд будет оплачен здесь, на земле, то на что они смогут рассчитывать там, у Христа на небе.

Отец Геннадий Князев, назначенный чуть позже духовником сестричества, вспоминал, как дочь сестры милосердия Лидии Жданович, Анна,  жаловалась ему: «Батюшка, что же это делается,  мама дома почти не бывает: с ночной смены забежит, чтобы проверить все ли в порядке, и вновь убегает в хоспис к своим больным. Если же кто-то  из них  умирает без церковного покаяния, плачет больше, чем о родных детях. Она практически не спит, а когда между работой и хосписом приходит домой, чтобы немного вздремнуть, то засыпает с открытыми глазами». Так же самозабвенно работало большинство сестер милосердия.

  Постепенно духовная атмосфера в Сестричестве налаживалась. Пережитое при отце Валерии потрясение,  объединило сестер, а присутствие в Сестричестве сильного духовного руководителя, отца Владимира, стабилизировало обстановку.

Старшая сестра Людмила  Федоровна Голоднова.

После ухода из сестричества старшей сестры Ирины Витальевны Кузнецовой, в ноябре 1997 года на эту должность была  выбрана Людмила Федоровна Голоднова.   На ее плечи свалилось много проблем, требующих немедленного решения. Новый  пост накладывал  и много обязательств перед сестрами.

Одним из самых болезненных вопросов по-прежнему оставался  вопрос материальной помощи сестрам.  Людмила Федоровна прекрасно понимала все насущные проблемы сестер, так как и сама была в нужде, поэтому решила  всерьез начать заниматься этим  вопросом. «Трудящийся достоин пропитания» — читала она в Евангелии (Матф. 10:10), но  практика пока не соответствовала  этому.

Обратившись за помощью к настоятелю сестричества, отцу Владимиру, Людмила Федоровна получила ответ, что в свое время денег было выделено достаточно, чтобы помочь сестрам, однако, толково воспользоваться  ими  не  смогли.

Отец Владимир предложил установить дифференцированную зарплату сестрам, с учетом выручки, получаемой каждой  от реализации церковных товаров. Людмила Федоровна с предложением была не согласна, считала его  мало приемлемым, ведь сестры работали не в одинаковых условиях.   

Выручка сестры детской больницы, ожогового отделения, наркологического реабилитационного центра или  горбольницы № 3 даже не могли быть  сравнимы. Что же, превращать теперь служение милосердия в источник финансирования? Можно ли ставить это служение в зависимость от финансовой выручки? И самое главное, больного и так часто в больнице обирали, и здесь,  в больничной церкви, где он должен был,  прежде всего, найти понимание и милосердие,  его вынуждают выкладывал последнее, оплачивать  Церковные Таинства?

Предложение отца Владимира заставляло сестер пересматривать и задачи служения, требовало делать акцент  не на духовной работе, а на торговле среди больных и медперсонала иконками, крестиками, свечами, книгами о вере, чтобы выручить, хотя бы какую-то, сумму для зарплаты. Некоторые сестры  не понимали, почему надо делать упор на такой форме работы, стеснялись, отказывались  продавать церковные товары, считая это неправильным, кощунственным.

Однако они забывали, что для тех, кому предназначен товар, покупка его является своеобразной формой  благотворительности, к которой всегда призывал Христос. Ведь деньги шли именно на благотворительные цели, на дела милосердия. Человек, приобретая икону или книгу, не только тем самым жертвовал на благие дела, но и приобретал себе духовное назидание: иконка ему напоминала о Христе, а книжка учила тому, как приобщиться вере. Из книг люди узнавали, как и для чего надо принимать крещение, исповедоваться, молиться Богу, соблюдать посты, быть сострадательным к ближним,   воспитывать своих детей в православной вере.

И действительно, опыт показывал, что, в некотором роде, отец Владимир был прав. Те катехизаторы, которые не думали о выручке, но все свои силы направляли на духовное служение людям, приносили и самые большие пожертвования.

Сестра милосердия Галина Евгеньевна Деринг, делясь с женщинами  опытом  своего служения, рассказывала им: «Иду к больному в палату,  начинаю говорить о вере, необходимости жить по Божьему, исповедовать перед ним все свои грехи. Объясняю великое значение молитв, Церковных Таинств, делюсь впечатлениями о прочитанных духовных книгах… И люди сами начинают интересоваться,  можно ли  им тоже иметь такую же книгу, в каких еще изданиях они могли бы найти ответы на  многочисленные вопросы о вере,  как приобрести такие книги? Просили найти для них  молитвословы,  иконы  святых, крестики»…

Благодарные больные после таких бесед  заходили к  сестре, чтобы еще раз поблагодарить ее за помощь и понимание. Они вносили и небольшие пожертвования на развитие сестричества.

Те же сестры,  которые делали больший акцент не на духовном служении, а  на сборе пожертвований, — не добивались ничего.  Больные неохотно открывались им,  и врачи не доверяли им до конца.

Количество причастников и суммы пожертвований  стали хорошими показателями работы сестер милосердия. Эти цифры помогали измерить  труд и дифференцированно оплачивать его. Для сестер, несущих служение  в детских больницах и отделениях,  хосписе, наркологическом диспансере, такой подход  был мало подходящим, поэтому критерием эффективности  труда считалось количество крещений, исповедей и причастников.

Людмила Федоровна не поддерживала предложение отца Владимира. На взгляд старшей сестры, дифференцированный подход к оплате труда сестер был неприемлем и коренным образом ничего не решал, а лишь добавлял новые проблемы. Поэтому, в этом вопросе она не старалась быть для сестер образцом  для подражания и считала, что не в праве требовать от них выполнения указаний настоятеля.

 Вспоминая те  годы, она говорила: «Я чувствовала, что с новыми обязанностями  я не справляюсь.  На моем месте нужен был сильный духовный лидер, имеющий так же и навыки организаторской работы, желающий этой работы. Мы же все были тогда наполовину мирскими людьми, малоопытными в вере.  Человеком я была  не очень гибким, плохо умела приспосабливаться к правилам, проявляла непослушание, нежелание выполнять определенные требования. Я, конечно, понимала, что сама не в состоянии  решить этой проблемы. Нужны были какие-то кардинальные действия, чтобы изменить ситуацию, но что можно было сделать, я не представляла, не могла ничего предложить. Поэтому с должностью старшей сестры я вынуждена была расстаться».

Людмила Федоровна искренне хотела помочь сестрам милосердия, но ее тщетные попытки найти другой выход, ни к чему не привели. Проработав 4 месяца, она попросила отца Владимира освободить ее от занимаемой должности, аргументируя  просьбу тем, что  трудно  с полной отдачей сил совмещать обязанности старшей  сестры  и функции катехизатора.

В результате нововведений, предложенных настоятелем, в сестричестве, наконец, стала появляться стабильность, определенность, волнения и недовольства стихли. Твердое руководство отца Владимира сделало свое дело. Но большое дело требовало и больших физических и духовных усилий. Даже он, человек очень сильный, обладающий  огромным административным талантом и опытом, не мог одновременно заниматься вопросами строительства и управления  огромным собором с большим количеством служителей, благочинием, опекать свою многочисленную паству и, одновременно с этим, еще и руководить немалым коллективом  сестер милосердия, уделять каждой сестре столько внимания, сколько ей было необходимо для качественного выполнения ее работы.

И вновь на повестке дня остро встал  вопрос об отдельном духовном руководителе, для которого бы сестричество стало долгом, целью божественного домостроительства, родным домом.

Старшая сестра Е. В. Крестинина

Некоторое время место старшей сестры православного Сестричества оставалось не занятым. Отцу Владимиру порекомендовали обратить внимание на  прихожанку Знаменского собора — Елену Васильевну Крестинину.  Несколько раз побеседовав с ней,  приглядевшись и, получив ее принципиальное согласие, он  пригласил женщину  на общее собрание Сестричества, где рекомендовал ее кандидатуру на пост  старшей сестры.

Елена Васильевна была блестящим специалистом, детским гастроэнтерологом.  Работала она врачом в многопрофильной детской больнице. Совмещая работу доктора, она рьяно взялась заниматься  организационными вопросами в Сестричестве, следила за дисциплиной и порядком в коллективе, стремилась быть в курсе  всех бухгалтерских дел.

Новая «старшая» строго следила за работой сестер, принимала их ежемесячные катехизаторские  и бухгалтерские отчеты, начисляла всем зарплату и благотворительные пособия. Через несколько месяцев такой активной работы, стремление  руководить всеми и всем,  желание «объять необъятное», быстро привело женщину к усталости, частым психологическим срывам и постоянным конфликтам с сестрами. Старшая сестра перестала успевать делать то, что было необходимо, что позволяло  бы четко и слаженно работать целому коллективу.

Завершая рассказ о старшей сестре Елене Васильевне Крестининой, забегая немного вперед,  скажем,  что, спустя 11 месяцев после начала ее деятельности, понимая, что старшая сестра не справляется со своими обязанностями, в феврале 1999 года сестры милосердия просили отца Владимира благословения на выборы новой старшей сестры.

Новый духовник Сестричества отец Геннадий Князев.

В конце марта 1998 года, одновременно с представлением Е. В. Крестининой, сестрам милосердия на общем собрании коллектива был представлен и новоназначенный духовник православного Сестричества отец Геннадий Князев. Отныне отец Владимир, оставаясь настоятелем, осуществлял общее руководство  и  распоряжался  финансами организации, а отец Геннадий отвечал за духовное руководство православной общиной.

Сестры неоднозначно отнеслись к появлению нового духовного лидера. Часть из них, с кем отцу Геннадию еще раньше удалось познакомиться, когда он по собственной инициативе приезжал в некоторые больницы, чтобы проводить духовную работу с больными,  почувствовали в молодом священнике настоящего духовного руководителя и  сразу же приняли его.

Другие  сестры заняли выжидательную позицию, опасаясь, что может повториться ситуация с отцом Валерием. Являясь свидетелями труднейших времен в общине и непосредственными участниками тех событий, испытав неустройства и тяжкие потрясения, они недоверчиво относились ко всему новому, боялись перемен и уклонения от выбранного отцом Владимиром курса. Поэтому, с новым руководителем их отношения  складывались не просто.

Трудно пришлось молодому духовнику, только-только окончившему Кемеровскую медицинскую академию и интернатуру по специализации «Терапия»  и не имеющему опыта руководства коллективом, завоевывать авторитет у сестер милосердия.

Долго еще деятельность отца Геннадия находилась под пристальным вниманием многих сестер,  каждый его шаг  контролировался ими. Такой контроль был для духовника самым трудным испытанием, хотя  многому и научил: правильно распоряжаться финансами, обдумывать каждое свое действие, выбирать стратегию поведения. Не научись он этому тогда, кто знает, как могло бы обернуться дело; сумел бы отец Геннадий избежать тех же ошибок, которые допускал в руководстве его предшественник?

С другой  стороны, этот контроль ограничивал возможность смелого принятия решений, тормозил развитие православной общины. Возможно, сестричество могло бы достичь уровня сегодняшнего дня уже  несколькими годами раньше.

Рабочий день отца Геннадия начинался с 7 часов утра.

Выполняя обязанности духовника сестричества, священник занимался еще и  духовно-просветительской работой в городе. 

Он читал лекции перед врачами и медперсоналом больниц по вопросам медицины и милосердия. Для  учащихся медицинского колледжа, студентов медакадемии и других вузов, организовывал и проводил беседы о вреде абортов, наркомании, алкоголизма, об отношении к этим вопросам православной Церкви, о необходимости духовного оздоровления общества.

Отец Геннадий  выезжал с беседами в школы города, участвовал  в работе общественной организации «Матери против наркотиков»,  в мероприятиях с подростками в наркологическом реабилитационном центре города.

Помимо духовного руководства, служения в храмах и часовнях сестричества, многочисленных бесед с больными, которым требовалась срочная духовная помощь,  батюшка нес еще и богослужебную нагрузку   священника  в Знаменском соборе.  

Домой отец Геннадий возвращался в 22 – 23 часа. О выходных днях или об отпуске и речи быть не могло. Работал он самозабвенно. Им двигало, прежде всего, чувство долга и обязательства, которые он должен был выполнять перед Богом и людьми.

Прекрасно понимая, что взвалил на себя тяжелейшее служение, приступив к обязанностям духовника сестричества, он вынужден был исключить из своей жизни и свободное время, и отдых, способный восстанавливать силы, и  обязанности главы семьи, мужа и отца. 

Вся жизнь священника, будто, разделилась на два периода: «до» сестричества и «после» назначения батюшки духовником.

 Долго ли человек, тем более священник, может работать в таком напряженном режиме?

Святые Отцы Церкви утверждали, что духовник, тесно работающий с людьми, хотя бы два дня в неделю, должен посвящать молитве и  беседе с Богом. Это условие необходимо, чтобы самому не потерять драгоценного духовного мира, без которого все усилия духовника – пустое тщеславие. «Без Меня не можете делать ничего» (Иоан. 15:5), — говорит Господь. А царь Давид поясняет: «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его» (Пс. 126:1). Без помощи Божьей невозможно учительство и никакое другое доброе дело.  Серафим Саровский не принимал людей по средам и пятницам, а так же в воскресные дни, когда причащался Святых Христовых Тайн. Эти дни он посвящал затворничеству и молитве.

 Нарушение этого правила молодым священником привело к тому, что силы  стали быстро покидать его, произошло ослабление духовной жизни.  Тяжело стало бороться с различными искушениями, появилось раздражение, желание бросить все, перевестись в другой приход, где будет  нагрузка  поменьше и ответственность только за свою работу, а не за работу целого коллектива. Силы катастрофически оставляли его. Единственной соломинкой, за которую держался отец Геннадий,  был его пастырский долг. 

Духовник  считал себя ответственным не только за жизнь и духовный  рост  всей общины, но  и за   душу каждой сестры милосердия, за атмосферу, мир  и порядок,  царящие здесь. Он  хотел объединить сестер общей молитвой, стать им настоящим духовным наставником.

Необходимо было наладить строгую дисциплину в  коллективе. Этого требовала, прежде всего, православная вера,  Устав Русской Православной Церкви и основополагающие документы  Сестричества св. Жен-Мироносиц, а так же,  обязанности  катехизатора, принятые на общем собрании.

Неоднократно отец Геннадий пытался объединить сестер общей молитвой, единым духовным руководством. Но достичь этого единства было неимоверно сложно.

Некоторые из сестер, в силу  духовной незрелости, были пока не  способны подчинить свои интересы единой цели, выше всего  ставили  собственные убеждения и  амбиции.  Служение для таких людей в Сестричестве  было болезненным не только для них, но и для всех окружающих.  Кто-то из них вскоре ушел,  кому-то понадобились годы, чтобы пересмотреть  свои взгляды, усмирить гордыню. А некоторые так и остаются до сих пор в счастливом неведении, что своими «благими» поступками они наносили вред Божьему делу. 

 Финансовая самостоятельность Сестричества.

Старшая сестра Любовь Ивановна Савинцева.

Бухгалтер сестричества Светлана Петровна Тихонова.

Шел 1999 год. В сестричестве происходили значительные перемены  организационного и кадрового характера.

 Обязанности старшей сестры теперь выполняла Любовь Ивановна Савинцева.

Она трудилась в сестричестве почти  с самых  первых  дней его существования, работала сестрой-катехизатором  в хосписе. На должность «старшей» женщины выбрали ее единогласно.  «Воин Христов» — называли ее сестры и относились к ней с уважением и любовью[1].

 Новой старшей сестре приходилось нелегко; работа,  доставшаяся ей, была сложна и неспокойна. Приходилось отвечать за каждую сестру милосердия и за  работу всей общины. В течение всего времени служения в  качестве старшей сестры, Любовь Ивановна, будучи человеком сильным, серьезным, ответственным и лояльным,  была правой рукой духовника и разделяла с ним все тяготы руководства, активно помогала в организации и непосредственном строительстве храма св. вмч. и целителя Пантелеимона.

Отец Геннадий и Любовь Ивановна предложили отцу Владимиру ввести в сестричестве должность бухгалтера. Нести два таких  ответственных служения одновременно для старшей сестры было, практически, невозможно.

Вняв просьбам, на  должность бухгалтера сестричества отец Владимир предложил кандидатуру Светланы Петровны Тихоновой, которая, к тому времени, уже имела большой опыт работы в епархиальной бухгалтерии.

Настоятель благословил Светлану Петровну на самостоятельное ведение бухгалтерии,  отдельно от  Знаменского собора.

 Это событие стало  значительным в жизни и развитии организации. Оно давало финансовую независимость, что позволяло организовать собственную казну, выделять, хотя и небольшие, суммы на оборудование и оформление  церковных комнат в больницах, на благотворительные цели, на аренду необходимого помещения под офис сестричества, библиотеку  и склад церковных товаров.

Светлана Петровна была  сильным и грамотным специалистом,  человеком честным и прямым. Душой болея за работу, она делала все возможное, чтобы организация встала на ноги.

Женщина  навела безукоризненный порядок во всех бухгалтерских и кадровых документах,  аккуратно и скрупулезно вела книги протоколов собраний и распоряжений по организации.

Организованная казна была пуста, ее надо было срочно наполнять.

Церковные комнаты Сестричества,  действовавшие  в больницах города, требовали  наведения порядка. Где-то был необходим  срочный ремонт,  где-то – обустройство и оформление. Нужно было многое приобрести из церковной утвари для служения: подсвечники, дорогостоящие дароносицы, дарохранительницы, чаши для водосвятия, крестильные комплекты, облачения для священников.  Все это стоило немалых денег.

К тому же,  в 1999 году в сестричество был назначен  еще один  священник – отец Дмитрий Малюкин. Выплата зарплаты для него, теперь, после получения финансовой независимости, ложилась на плечи Сестричества. 

Во главе с отцом Геннадием, во время Радоницы, решили служить панихиды на кладбище. Все пожертвования пошли в казну. Так появились первые небольшие финансы, которые собирались копейка к копейке.

Пожертвования,  полученные за выполнение треб, тоже шли в казну.  Это позволило в течение года рассчитаться с долгом, оставшимся после ухода отца Валерия, а так же начать получать  в епархии книги, иконы и церковную утварь для реализации.

Настоятель сестричества, отец Владимир, продолжал выделять деньги   на  выплату материальной помощи сестрам милосердия. И хотя оно  оставалось очень скромным,  для Сестричества такая финансовая поддержка была важна.

Средства  из казны шли на содержание и оформление церковных комнат в больницах города,  выплату зарплаты священникам, праздничные небольшие вознаграждения сестрам. Выделялись деньги и на благотворительные цели –  необходимые медикаменты и продуктовые передачи для неимущих и малоимущих больных и детей-сирот, на крестильные комплекты младенцам в роддома и многопрофильную детскую больницу, на приобретение крестиков, иконок и сборников молитв, раздаваемых больным, не способным приобрести их самостоятельно. Стали выделять средства даже  на проездные билеты для сестер милосердия. Это явилось значительной помощью для многих из них.  Чуть позже, все средства казны и немногочисленная спонсорская финансовая поддержка, пошли  на строительство храма св. вмч. и целителя Пантелеимона.   

Офис Сестричества размещался в горбольнице № 3, в  только что  построенном  и уже освященном,  больничном храме. Там, где в настоящее время находится  трапезная храма, в те дни располагались духовник, старшая сестра и  бухгалтер. Здесь же находились  библиотека и склад.

Многочисленные посетители офиса вызывали недовольство и нарекания со стороны администрации больницы.  Чтобы избежать напряженности в отношениях, пришлось снять для офиса небольшую комнатку на Кузнецком проспекте и переселиться туда. Одну тысячу рублей для выплаты арендной стоимости выделял поначалу отец Владимир, а остальную сумму, свыше тысячи, оплачивала сама община.

Сестричеству срочно требовалась офисная техника.  Трудно было найти хотя бы одну организацию в областном центре, не имевшую в конце 20 века копировальных аппаратов и компьютеров. Кроме того, всю отчетную документацию необходимо было предоставлять в налоговые органы в электронном варианте.

Но где взять деньги на приобретение офисной техники, наличие которой стало требованием времени?  Господь услышал молитвы настоятеля. 

Отец Геннадий помнит имя человека, пожертвовавшего на нужды сестричества «бэушные»  ксерокс,  компьютер,  и, в придачу, к великой радости духовника, старенький легковой автомобиль «Волга». Благотворителя звали  Валерием Семеновичем. А фамилия? Фамилию он не помнит — в молитвах, обращенных к Богу за здоровье и процветание этого человека, она  уже и не так  существенна.  

Автомобиль требовал постоянного ремонта, съедал большое количество бензина. На его обслуживание и  оплату водителю расходовались немалые суммы, что было довольно ощутимо для казны. Но, все же, автомобиль был и  огромным подспорьем в работе.

Больничные церкви располагались в разных районах города и требовали постоянных передвижений священника. Переезжая из одной больницы в другую, отец Геннадий вынужден был толкаться в общественном транспорте,  перевозя Дароносицу со Священными  Дарами (Телом и Кровью Христовыми) на груди.  Иной раз, перевозя драгоценные Святыни в битком набитом автобусе, ему приходилось выслушивать  комментарии пьяных людей, их  нецензурную брань.

Такое положение было совершенно недопустимым – одетый в  рясу с епитрахилью, священник должен  бережно перевозить Святые Дары  на груди, в глубоком молчании и непрестанной молитве. Совершенно недопустимо, чтобы кто-либо в это время касался Святых даров или пытался отвлечь священника. Машина позволила решить эту проблему.

Кроме всего, батюшка объехал на автомобиле не один десяток организаций в поисках спонсорской помощи. Небольшую сумму, все же,  собрать удалось. Но какой ценой?! Нередко, в ответ на нижайшую просьбу о помощи, звучали унизительные оскорбления, еще совсем молодых  руководителей, открыто демонстрирующих презрение, иногда звучала открытая брань – все приходилось выслушивать и терпеть.  Но находились и сочувствующие, такие могли из собственного кармана  дать одну, а то и две  тысячи. Конечно, этого было недостаточно. Но и за то, малое,  спаси их Господь! Их небольшие вложения стали подспорьем в добром деле и даже позволяли  потихоньку оборудовать комнаты Сестричества в больницах.

 Автомобиль использовался и для перевозки  книг и икон, теперь регулярно  получаемых в Знаменском соборе.

 Но, пожалуй, самым главным,  было то, что на машине священник мог объехать за день своей работы не одну и, даже, не две больничные комнаты, а во много раз больше.  Следовательно, в несколько раз больше он  мог оказать  и духовной помощи людям, кто так в ней нуждался. Поэтому, дорогостоящее содержание машины себя  вполне оправдывало.

 Цифры церковной статистики за те годы могут многое рассказать.  

        Только за один квартал 1999 года в больничных церквях сестричества   совершалось около 40 крещений, проводилось более 100 исповедей и причастий.

         Сестричеству необходимо было развиваться дальше. Работа в больничных учреждениях шла своим чередом. На сестер милосердия и священников  уже не смотрели с удивлением, их присутствие становилось привычным. Регулярно в больницах проводились молебны, на которые собиралось все больше и больше народа,   приходили не только  больные и их родственники, обычным  становилось  присутствие врачей, медсестер и санитарок. В больничные церкви люди начали  приходить  за советом,   поговорить, пообщаться с мудрыми носителями духовных знаний, а главное, помолиться в тишине, получить поддержку и успокоение от Господа.

Организация больничных храмов сестричества

В настоящее время  Сестричеством окормляется четыре больничных храма. На их организацию, строительство и оформление  ушло немало  средств, но неизмеримы  ни с какими финансовыми затратами физические, духовные  и душевные силы людей, которые на собственных плечах возводили эти храмы и строили работу в них. В этой части летописи – рассказ об этих людях и их самоотверженной работе во имя Господа.   

Самым первым был открыт храм в многопрофильной детской больнице. Это произошло в конце 1997 года. Храм   назвали в честь святых Жен-Мироносиц.

Главврач Виктор Викторович Райхель и его заместитель, Нина Константиновна Жилинская, которая в 2006 году  за свою православную деятельность была награждена орденом  равноап. кн. Ольги  3 степени,   многое сделали, чтобы храм стал одним из лучших  больничных храмов  в городе. Именно здесь до конца 1998 года  располагался духовный центр православного сестричества.

Вторым был открыт больничный храм в честь св. прмч. Елисаветы в горбольнице № 3. Он был освящен  в конце 1999 года. Большую помощь оказали главврач М. И. Ликстанов и старшая сестра больницы Л. Ф. Солонинкина. Ремонтом и благоустройством храма занимался духовник сестричества отец Геннадий Князев.

В то время   храм св. прмч. Елисаветы был самым большим по площади. После завершения его строительства,  духовный центр сестричества перебрался в горбольницу № 3.  Здесь  располагались духовник, главный бухгалтер, казначей и старшая сестра.  Рядом находились трапезная, склад, библиотека, где можно было проводить общие собрания общины  сестер милосердия.

Третьим, в 2002 году, открылся больничный храм в честь иконы Божией Матери «Всецарица» в хосписе, расположенном на ул. Чкалова в Центральном районе города.  Помощь в ремонте и оборудовании храма оказывал главврач хосписа А.В. Лизунов. Ремонтом и благоустройством занимался отец Алексей Гуркин.  Он же руководил и деятельностью сестер милосердия, служивших в хосписе.

В 2005 году в областной больнице, стараниями духовника сестричества, отца Геннадия Князева, было закончено, начатое в 2000 году, строительство самого большого больничного храма св. вмч. и целителя Пантелеимона, в котором сейчас располагается православное сестричество св. Жен-Мироносиц. Строительству храма содействовали епархия, Знаменский собор, администрация Кемерова, немногочисленные спонсоры и главврач облбольницы Игорь Петрович Рычагов.

Храм св. Жен-Мироносиц

в детской  многопрофильной  больнице.

Молебная комната православного сестричества в детской многопрофильной больнице появилась одной из первых. Это радостное событие произошло еще в конце 1996 — начале 1997 года.

Главврачом  в то время был Виктор Викторович Райхель, доктор всегда с пониманием относился к вопросам веры.

Будучи по вероисповеданию  лютеранином, он,  бывая в Германии, знакомился с организацией работы лечебных учреждений разного типа. Там, почти в каждой больнице имелся свой храм. За рубежом такая практика распространена и считается обычным явлением. Виктор Викторович был немало удивлен тем обстоятельством, что сестер милосердия  в этих больницах пускают даже в реанимационные отделения и считают их служение необходимым условием выздоровления и реабилитации больных. 

Знакомство с опытом работы больниц  Германии убедили его пойти на создание  больничного храма и у себя в Кемерово, в детской многопрофильной больнице.

Когда отец Владимир Курлюта вышел к  Виктору Викторовичу с предложением организовать комнату сестричества в больнице, тот с радостью откликнулся на эту идею. Заместителю главного врача, Нине Константиновне Жилинской, была поручена организация молебной комнаты.

Выделенное помещение было совсем небольшим: комнатка  могла вместить лишь несколько  посетителей. Раньше здесь располагался аптечный киоск.

Отец Владимир  назначил  сестрой милосердия в новую комнату Людмилу Ефимовну Чернегову. Но первая сестра проработала всего несколько месяцев.  Женщина прекрасно шила, поэтому, вскоре, отец Владимир   перевел ее, в  ризную Знаменского собора.  Она стала заниматься пошивом одежды для церковнослужителей. На место Людмилы Ефимовны нужна была новая сестра.

Сестрой милосердия была назначена Ольга Владимировна Мрыхина (ныне матушка Ольга Хазова). К тому времени она окончила московский пединститут и переехала в Кемерово. Женщина безупречно подходила для служения в  детской больнице: Ольга Владимировна была человеком глубокой веры, умной, внимательной, тактичной, педагогическое образование очень помогало ей в работе с детьми.

Администрация и весь коллектив больницы  полюбили замечательную  сестру, общение с ней было легким и радостным. Духовные беседы с врачами и медперсоналом, теплая атмосфера, царившая вокруг сестры Ольги,  постоянное желание помочь больным детям обрести Бога в душе,  — все это  сильно привлекало людей к посещению молебной комнаты. Многие из коллектива больницы начали серьезно воцерковляться, интересоваться вопросами веры,  посещать службы в Знаменском соборе.

  Сдружившись с Ольгой Владимировной, активно воцерковлялась и Нина Константиновна Жилинская.  Сестра милосердия помогала ей укрепиться в вере.

В конце 1997 – начале 1998 года администрация больницы выделила для  сестричества новое, более просторное помещение на третьем этаже. Было решено, что здесь будет не просто молебная комната, а первый больничный храм в честь святых Жен-Мироносиц в Кемерово.

 Строительство храма велось на средства больницы; администрация  выделила деньги и на приобретение церковной утвари в Знаменском соборе. Отец Владимир Курлюта помог найти мастеров, которые сделали иконостас. 

Окормлял больницу в ту пору священник Знаменского собора                     отец Борис Опарин. Его стараниями, как и стараниями сестры Ольги, храм обустраивался, оборудовался, украшался. Заключенные одной из колоний, к которым регулярно ездил священник, по его просьбе сделали для храма оклад и рамки  для  икон, аналой, деревянную дарохранительницу, кое-что из церковной утвари. Храм получился красивым и стал самым благодатным местом в больнице.

Нина Константиновна, вспоминая  те годы,  рассказывала, что после того, как  храм был  освящен, больницу перестали донимать разные секты; Господь, давший Свои покров и защиту, не допускал сюда посторонних.

Через некоторое время в жизни сестры Ольги произошли большие изменения. Нина Константиновна, как и многие врачи и сестры многопрофильной больницы,  стали участниками радостного события – венчания в Знаменском соборе   Ольги Владимировны Мрыхиной и будущего священника Андрея Хазова. На их глазах происходило рождение новой  православной семьи.

Через несколько лет, когда мужа  Ольги Владимировны рукоположили в священники, молодая семья переехала на место будущего служения отца Андрея, в деревню Суслово Топкинского района. К тому времени в семье уже росла  девочка. Для следующего ребенка, сына Арсения, Нина Константиновна Жилинская стала крестной матерью.

Матушка Ольга Хазова проработала в молебной комнате сестричества всего около полутора лет. В 1998 году, по причине беременности, она вынуждена была оставить работу. С радостью и грустью провожал коллектив детской больницы подвижницу милосердия. Радостно было за счастье замечательного человека, а грустно — от расставания с полюбившейся сестрой,  которая дала им очень многое: активную помощь в  воцерковлении и приложила большие старания для глубокого  понимания ими православного вероучения.

В апреле 1998 года в сестричестве произошли значительные изменения,    на должность духовника был назначен  отец Геннадий Князев.

 Занимаясь кадровыми перестановками, священник решил, что лучшей кандидатурой  для служения в храме многопрофильной детской больницы  будет сестра милосердия Галина Евгеньевна Деринг. До этого она несла послушание  в госпитале ветеранов войн. Глубокая вера, высокая нравственность, большая ответственность, духовная чистота,  доброта,  любовь к людям и огромная, неугасаемая энергия отличали  новую сестру.

В молодости Галина Евгеньевна получила высшее библиотечное образование. Выйдя замуж,  работала в Благовещенске, Иркутске, Томске. В 1961 году, после перевода мужа, занимавшегося преподавательской деятельностью в  Кемеровский политехнический институт,  семья  перебралась в шахтерскую столицу.  Женщина посчитала, что лучшим местом для ее работы будет библиотека Политехнического вуза. Там, с небольшими перерывами, она трудилась сначала библиотекарем, затем заведующей библиографическим отделом, заместителем директора, и, наконец,  директором.

Галина Евгеньевна часто посещала Знаменский собор, который  еще только строился, была знакома со многими его прихожанами,  участвовала в уборке строительного мусора. Отец Владимир заметил активную женщину, познакомился с ней и попросил помочь по работе в соборе. Помогала она, как могла:  работала на кассе, стояла на свечах, собирала пожертвования.

После того, как в областном  госпитале ветеранов войн появилась молебная комната сестричества, отец Владимир предложил Галине Евгеньевне поработать там.

Оставив престижную работу директора библиотеки Политехнического института, женщина с головой погрузилась в новую для нее область деятельности — служение сестры милосердия. К тому времени ей исполнилось уже 58 лет.

С  отцом Геннадием Галина Евгеньевна  познакомилась в первые  дни своей новой работы.  Он, тогда еще студент 6 курса мединститута,  уже  был рукоположен, получил священнический сан и служил в храме «Всех скорбящих Радость» у отца Александра Демченко. Как священник, отец Геннадий  был  очень строгим, мог прямо сказать, что ему не нравится, дать, что называется, «по шапке», отругать за недоработки.  Многие  больные чувствовали в молодом студенте  не просто врача,  а нечто  большее. Расспрашивая  об их заболеваниях, доктор «копал глубже», пытался распознать грехи, за которые больные расплачивались своей болезнью.

С большой теплотой вспоминают Галина Евгеньевна и отец Геннадий  время совместной работы в госпитале ветеранов войн. Галина Евгеньевна училась тогда у молодого священника вере, а отец Геннадий,  почувствовавший в Галине Евгеньевне глубоко верующего человека, грамотного,  порядочного,  имеющего большой организаторский опыт и опыт руководства людьми, набирался у нее жизненной мудрости. 

Привыкшая к  месту работы в госпитале ветеранов войн, Галина Евгеньевна шла на новое место службы, без особого желания. Многопрофильная детская больница была связана с трагическими событиями в жизни ее семьи, болезненными воспоминаниями о  смерти  внучки Анечки, произошедшей незадолго до описываемых событий. Но, раз батюшка сказал: «Надо», значит, так тому и быть. Выбирать здесь не приходилось. Служение сестры милосердия требовало жертвенности, к этому призывал  ее Господь.

 Галину Евгеньевну в больнице приняли сразу и начали доверять ей свои самые сокровенные душевные тайны.

Рассказывая о новой сестре, Нина Константиновна Жилинская  говорила: «Для многих верующий Галина Евгеньевна стала и Марфой, и Марией, и духовной матерью. Видя большую заинтересованность, ощущая огромную  помощь, идущую от сестры милосердия, мы дали Галине Евгеньевне разрешение на посещение  всех отделений, независимо от того, реанимация ли это, роддом, хирургия или ЛОР отделение. Влияние  сестры милосердия на врачей было столь велико, что некоторые реанимационные бригады взяли за правило  начинать  работу только с общей молитвы».

 Чистый и светлый человек, Галина Евгеньевна  к себе   относилась  строго, требовательно и внимательно.  Господь дал ей видение собственных грехов. Такое пристальное внимание к себе самой помогало ей   глубоко рассмотреть и душу каждого,  ощутить его скорбь,  немощь,  боль.

Больные обожали общение с ней. Она давала им мощную поддержку, веру в то, что Господь не оставит никого  без своего внимания. Галину Евгеньевну полюбили и доктора, и медицинские сестры, и санитарки,  и дети, и  беременные женщины в роддоме. Она могла найти подход к каждому человеку.

Помимо  замечательных духовных и человеческих качеств, Галина Евгеньевна была еще и великолепным организатором. Все дела, беседы, службы в храме продумывались ею до мелочей, заранее все было подготовлено, разложено по полочкам. Споро, ловко у нее всё  получалось, видно, Господь ей очень помогал. Как бы трудно ей физически ни было, она никогда не жаловалась, никому не показывала виду. 

Марина Петровна Ермолаева, сестра милосердия, проходившая   стажировку у Галины Евгеньевны, говорила:

«О работе этого человека  нужно писать отдельную большую книгу. Её опыт служения в сестричестве бесценен. Многих новых сестер  обучила Галина Евгеньевна. Она мастерски делала все сама и так же, мастерски, передавала свой опыт служения  другим. Не у каждого есть дар — быть учителем.  Господь   наделили ее  таким даром – обучать других. Она влюбляла  в профессию.   К собственной работе она относилась очень ответственно, умело  планировала  ее, продумывала  до последней мелочи. И результат превосходил все ожидания. Благодаря ее трудам, огромное количество людей было привлечено к вере. Для многих сестер милосердия, врачей и, конечно, больных, встреча с ней была поворотным событием,  кардинальным изменением в судьбе, началом жизни в вере». 

Отец Борис Опарин,  так много сделавший для храма, уехал  в другую епархию. Окормлять больных многопрофильной больницы начал  отец Андрей Большанин, священник Знаменского собора,  мудрый и спокойный батюшка.

Об отце Андрее Галина Евгеньевна  вспоминает с большой теплотой. Живя недалеко от  больницы, он, по любому экстренному вызову сестры, несся в  храм, к больным, забывая поесть, не обращая внимания на усталость, большую нагрузку и занятость.  Вскоре, он получил новое послушание: стал духовником православной школы № 79 и начал там преподавать курс «Основы православной культуры», а потом и вовсе уехал  в Псково-Печерскую Лавру.

 Отец Геннадий, только что вступивший в должность духовника,  знакомился с работой всего сестричества. Он сменил отца Андрея в многопрофильной больнице и начал нести там основную  священническую нагрузку. В ту пору ему приходилось окормлять все храмы, часовни и молебные комнаты сестричества.

Работы  в такой большой больнице было хоть отбавляй.  Рядом со священником всегда была его «правая рука», верная своему долгу, Галина Евгеньевна. На нее можно было положиться в любом деле, сбоев в работе она не допускала.

История, которую батюшка всегда  вспоминает с улыбкой, является замечательной иллюстрацией работы священников и сестер милосердия как единой команды. На катехизаторских курсах, проводимых им в храме св. вмч. и целителя Пантелеимона, обучая сестер милосердия тонкостям духовной работы,  батюшка не один раз приводил эту историю. Участниками ее был он сам  и Галина Евгеньевна:

«Я окормлял многопрофильную детскую больницу, крестил, исповедывал и причащал больных, как священник, был очень жесткий и строгий. Если пришел на крещение, но не хочешь принимать православных истин, даже не подходи —  отправлю  обратно. Говорил:

— Идите в другое место, там и креститесь!

  Крестил только тех, кто давал обещание ходить в храм и жить согласно требованиям христианской веры.  Галину Евгеньевну ругал за всякую мелочь, выговаривал ей: «То неправильно, это не так!».  Она неоднократно от меня даже плакала:

— Батюшка, вы меня не любите!

Ну что с тобой делать?   Если и  правда, надо делать по-другому!?

Расскажу один  случай. Для строящегося храма в областной больнице мы делали купол. Пришлось ехать куда-то далеко, за вокзал. Стою на остановке. Подходит женщина, поинтересовалась:

— Вы, по виду, в церкви служите? Я бы хотела принять крещение. Где это лучше сделать, посоветуйте! 

Рядом стояла  какая-то шустрая бабулька. Не успел я ничего ответить, как она вмешалась в разговор:

—  Я тебе скажу, куда надо идти, не пожалеешь!   В  многопрофильной детской больнице есть  храм. Вот там и крестят, как положено! Тамошний батюшка  больно строг, но делает  все, как надо. Если хочешь покреститься, лучшего места не сыскать!

Я стою, улыбаюсь. Говорю:

— Ну, сходите, покреститесь там!

А надо сказать, что приезжали к нам специально, чтобы  покреститься и с Алтайского края, из Красноярска, из  других городов. Родственники  приглашали  их, говорили, что в храме многопрофильной детской больницы крестят «по-настоящему».

Услышав это, я страшно возгордился: какой я хороший священник, как я правильно все делаю! И вот тогда  мне  Господь  открыл,  почему люди так стремятся принять церковное Таинство Крещения именно у священника больничного храма св. Жен-Мироносиц.

 Оказалось, что  Галина Евгеньевна  замечательно подготавливала людей  к значимому событию в их жизни, рассказывала им о строгости и ответственности  момента.  Она объясняла так:  если священник считает, что человек не готов к Крещению, он вправе отказать ему в исполнении  церковного Таинства. Строгость его вполне правомерна. Именно  так и должны крестить в любой церкви.

Если бы  люди встретились с такой строгостью священнослужителя без подготовки сестры, не понимая, чем вызвана такая строгость, они бы неправильно, с обидой на него, могли отнестись к происходящему.

Люди привыкли думать, что, окрестившись, они получают защиту и покровительство Бога на всю жизнь. Многие и не подозревают, что после крещения на них налагается  и ряд обязательств перед Господом: они обязаны вести христианский образ жизни, заниматься своей духовностью, стремиться к соблюдению всех заповедей,  регулярно ходить в церковь на службы, исповедоваться и причащаться, как минимум, четыре раза в году. Для чего нужно принимать крещение, если не соблюдаешь все эти условия, зачем на себя вешать крест? Они не понимали, что тех, кто не выполняет эти обязательства, Господь лишает своей благодати.

Задача же сестры милосердия  состоит в том, чтобы подготовить человека к кардинальной перестройке всей его жизни, к принятию всех обязательных условий. Она задает определенный настрой, подсказывает людям, каким должно быть, в связи с этим,  отношение к самому  моменту Крещения, к священнику, проводящему церковное Таинство. Этим сестра поднимает и авторитет церковнослужителя, и авторитет Церкви в целом.

Галина Евгеньевна говорила им:

— У нас  замечательный батюшка! Не смотрите, что он молодой,  он   опытный и сильный священник,  строгий и правильный. Он  делает все, как и положено по чину.   Вы  внимательно слушайте его, запоминайте и обязательно выполняйте то, что он будет говорить.

Каждое лето Галина Евгеньевна уходила в отпуск. Вместо нее  работали другие сестры. Все было, как и всегда. Я служил литургию, молебны, исповедовал и причащал больных, врачей, совершал крещения. Но с некоторых пор стал обращать внимание, что часто, после крещения,  люди  уходили недовольные, какие-то обиженные. Больше они не приходили ни на причастие, ни на службу. Задумался, почему же такое происходит? А потом выяснилось, что некоторые сестры мое строгое отношение объясняли  крещаемым так:

— Батюшка  наш еще молодой, неопытный. Если он будет вдруг кричать, ругаться, вы  не обращайте на него внимания,  не принимайте это близко к сердцу! Главное – покреститься!

Получалось, что, принизив  авторитет священнослужителя в глазах прихожан,  принижался и авторитет всей Церкви в целом. Окрестившись, некоторые люди уходили и больше не приходили в церковь никогда.

Мы, священники и сестры милосердия, выбравшие один  путь, должны быть единым целым. Мы должны всегда помнить, что Господь объединил нас всех для главного в нашей жизни дела — привлечения людей к христианской вере. Мы должны бороться за  душу каждого человека,  делать все возможное, чтобы у людей было желание снова и снова приходить в храм, строить свою жизнь по закону Божьему. Для этого мы должны работать как единый организм, взаимозаменяя и дополняя друг друга,   подставляя для помощи собственное плечо в любой момент, когда потребуется. Галина Евгеньевна умела прекрасно делать это. Современные психологи назвали бы это ее качество  «умением работать в команде».

Благодаря  стараниям сестры, практически все, кто принял в то время таинство крещения сам или окрестил своих детей,  навсегда остались в Церкви, стали ее  постоянными членами. Многие из них до сих пор не теряют связи с Галиной Евгеньевной,  со мной. Нас соединяет с ними близкая дружба». 

Вспоминая свое служение в детской многопрофильной больнице, Галина Евгеньевна  рассказывала:

«Батюшка, чувствуя, что я одна не успеваю справляться во всех отделениях  с большим объемом работы, дал мне в помощники Елену Федоровну Тимошенко. Мы составили график  – когда, в каком отделении предстояло работать, и строго придерживались этого графика. Однако, когда происходили непредвиденные ситуации, экстренные случаи, требующие обязательного духовного вмешательства с нашей стороны, мы бросали все и занимались только этим случаем.

Работали мы, не покладая рук. Приходили к 8.30 утра, а уходили около 6 часов вечера. Не было случая, чтобы мы уходили домой раньше.

Очень много времени  уделяли младенцам в перинатальном центре. Теперь уже все врачи знают, что если ребенок зачат в пост, то у него слабое здоровье или он недолговечен. Нельзя, чтобы умирающий ребенок уходил из этого мира не крещенным. Но что делать, если батюшка, совершающий  крещение, отсутствует в больнице? В экстренных случаях окрестить младенца может кто угодно троекратным погружением со словами «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа…», предварительно прочитав начальные молитвы, которые произносятся перед  любым каноном или акафистом. У сестер милосердия на экстренное погружение больных есть благословение священника. Скольких ребятишек пришлось  погружать…

Маленькие детки  в больнице лежали  с мамами,  с бабушками. Поэтому работать приходилось и со взрослыми людьми. Убеждали их окреститься самим и окрестить младенцев, рассказывали о покровительстве, защите Бога для крещеных людей, говорили о значении в нашей жизни Церковных Таинств,  исповеди и причастия, организовывали встречи с батюшкой, духовные беседы, предлагали почитать  литературу.

Конечно же, если родители бывали против привлечения их детей к вере, мы не настаивали – причины у них могли быть разными. Мы знали, что все религиозные обряды и даже беседы с детьми до 14 лет, должны проходить только с согласия родителей и опекунов детей. Отец Геннадий строго следил за этим и говорил, что в противном случае это наказуемо не только со стороны государства, но и ограничено церковными канонами.

В больнице к нам относились очень хорошо. Работая, мы все время чувствовали понимание и большую помощь от всех врачей, особенно от заместителя главного врача – Нины Константиновны Жилинской. Она молодец! Не случайно  в 2006 году ее наградили  орденом равноапостольной княгини Ольги,  3 степени, за  православную деятельность. Как никто другой, она заслужила этот орден.

 Много внимания уделяли больным детям в пульмонологии. Можно было просто не выходить из  отделений, так много духовной помощи требовалось от сестер милосердия».

 Вместе с Галиной Евгеньевной  работала и другая сестра  — Елена Федоровна Тимошенко. Ее трудами и заботами в 2001 – 2002 году храм многопрофильной детской больницы был обновлен, наклеены новые обои, украшены  Царские Врата. Храм заиграл новыми красками.

По-разному в дальнейшем сложились судьбы замечательных женщин, столько сил отдавших сестринскому служению в многопрофильной детской больнице.

Елена Федоровна Тимошенко приняла монашеский постриг в Ленинск-Кузнецком монастыре, а Галина Евгеньевна Деринг, проработав 5 лет в многопрофильной детской больнице, вернулась в госпиталь ветеранов войн. Но, по причине болезни, была вынуждена оставить работу.

Нина Константиновна Жилинская вспоминает, что когда Галина Евгеньевна  уходила, весь коллектив очень остро переживал  событие. Для многих это было даже трагедией, казалось, что без нее все должно рухнуть, развалиться.

Потом в храме многопрофильной детской больницы работали, правда, совсем непродолжительное время, и другие сестры, которые оставили в памяти врачей, медперсонала и больных  свой  след. Это  были Валентина Андреевна Чуракова, Ирина Николаевна Тимофеева,   Любовь Николаевна Гусева.

Больше года  несла служение в храме многопрофильной детской больницы Жанна Владимировна Фомина. Сотрудники больницы говорили о ней, как об очень старательном человеке. За непродолжительный срок работы сестра полюбилась и  медперсоналу  и больным детям. С удовольствием слушали они чтения о житиях святых, вели с сестрой духовные беседы, задавали бесчисленное количество вопросов о православной вере, читали, принесенные ею книги и, конечно же, молились с ней о собственном здоровье и благополучии своих родных, близких и друзей.

Работы в многопрофильной детской больнице – хоть отбавляй. Помимо службы в больничном храме,  сестрам милосердия  приходится бывать во всех  восьми корпусах больницы, где на лечении находятся свыше пятисот человек.  Конечно же,  для одной сестры  эта нагрузка чересчур велика.  Здесь должны работать, как минимум, три сестры, чтобы одна могла всегда находиться в самом храме, так как его двери   должны быть открыты  для верующих постоянно. Место работы второй сестры милосердия —  в роддоме; там работы больше, чем в других отделениях. А третья сестра  должна заниматься катехизацией  в палатах отделений.

 Сестричество  ограничено в  возможности содержать  большой штат сестер  милосердия, поэтому те из них, кто трудился и трудится в настоящее время, вынуждены брать на себя нагрузку двух, а то и трех человек. Но кто сказал, что Господу легко служить? И твердо знают эти трудяги, во Имя Кого и во имя  чего они терпят столько лишений, ведь Царствие Божие завоевывается только трудом.

«Дети – будущее православной России, — говорит Нина  Константиновна Жилинская, — поэтому администрация больницы, вместе со священниками и сестрами милосердия,  стараются создать все условия для приобщения ребят  и  их родителей к вере. Среди пациентов больницы есть много  воспитанников интернатов и детских домов. Многие из них не имеют реальной поддержки отца земного, но они  должны  помнить, что у них есть Отец Небесный, на которого всегда можно  положиться; Он способен  помочь в любой ситуации. Эта вера  дает  им необходимую опору в жизни,  не позволяет свернуть с  истинного пути, предотвращает от многих необдуманных шагов и поступков. Вот почему, мы, все вместе, так много сил и внимания уделяем этой работе и считаем ее для себя наиглавнейшей».

В многопрофильной больнице работает тысячный коллектив. Из них 267 человек — врачи.  90 процентов из них, благодаря стараниям священников и сестер милосердия православного сестричества, относятся к вере с пониманием и интересом. Более  30 врачей – люди, верующие глубоко, воцерковленные, регулярно посещающие  храм, принимающие церковные таинства,  участвующие в паломнических поездках в Ленинск-Кузнецкий монастырь. Эту тропочку, кстати сказать, проложила для них  бывшая сестра милосердия Елена Федоровна Тимошенко.

Сотрудники и больные очень любят свой больничный храм. Для врачей и медперсонала он стал неотъемлемой частью жизни, без него уже не мыслится существование. Для многих же больных, которые находились или находятся в многопрофильной детской больнице  временно, храм стал  мощной отправной точкой  приобщения к православной вере, помог в изменении судеб  сотен людей, оставил поразительный след в их душах, дав лишь небольшую возможность общения с Господом.

Храм  никогда не бывает пустым. На литургию, которая служится каждую среду, собирается много  народу. Огромное количество людей   присутствует и на водосвятных молебнах.

Невозможно пройти мимо  дверей храма  и не зайти туда: горящие свечи,  запах ладана, молитвы, чтимые у икон сестрой милосердия, ангельское пение на богослужениях,  – все привлекает сюда. Пусть ненадолго, хотя бы на несколько минут, люди заходят, чтобы получить спокойствие и поддержку Бога, помолиться о себе и своих близких.

Храм в честь св. прмч. Елисаветы

в горбольнице № 3

В самый первый год существования православной общины сестер милосердия, в сестричество  пришло работать много женщин, которые стремились посвятить свою жизнь милосердному служению.

  Одной из первых пришла в сестричество и Людмила Федоровна Голоднова. До 1997 года она  работала в НИИ химической промышленности. В круг ее друзей — сослуживцев входили люди, заинтересованные в   духовном развитии: Татьяна Юрьевна  Чаузова, Наталья Ивановна Краснухина,  Надежда Михайловна Авлукова. Они много читали, обсуждали, выясняли непонятное, вместе ходили  помолиться в Знаменский собор. Узнав об организации в Кемерово православного сестричества, они  загорелись идеей служить Господу, церкви и больным людям.  Новая работа  вызывала огромную радость, поглощала все свободное время.

Когда встал вопрос об организации молебной комнаты в горбольнице № 3, Людмила Федоровна вместе с отцом Валерием Танцеревым,  духовником сестричества,  пришли на прием к главному  врачу больницы Тимуру Ивановичу Швецу, чтобы убедить его в необходимости служения сестричества. Тимур Иванович отнесся к предложению с большим интересом. Для сестер милосердия выделили  и отремонтировали комнату в роддоме № 1. Назвали  комнату в честь иконы Б.М. «Помощница в родах».

Отец Владимир   завез в комнату иконы и книги, больница выделила необходимую мебель. В комнате начала служить Людмила Федоровна Голоднова, а чуть позже к ней присоединилась Наталья Ивановна Краснухина, которая до этого работала сестрой-хозяйкой в офисе сестричества на Володарского, 12.  Окормляли пациентов роддома священник Знаменского собора отец Даниил Голоднов, сын Людмилы Федоровны и настоятель сестричества отец Валерий.

 Сестра  вспоминает:  «В  первое время я  часто посещала планерки врачей, делала сообщения о целях и задачах нашего служения, рассказывала о важности и необходимости Церковных Таинств, о чудесах исцеления. Врачи с интересом слушали мои сообщения,  начинали  все чаще посещать комнату. В числе самых первых пришли к нам Ирина Анатольевна Мальцева, заведующая отделением патологии беременных, Галина Александровна Ушакова, профессор, заведующая кафедрой акушерства и гинекологии КГМИ, Надежда Петровна Григорук, доцент той же кафедры. Ко мне они были расположены очень сердечно, с радостью приняли появление молебной комнаты, со слезами на глазах говорили, что, наконец-то, почувствовали возвращение к   вере, к ее корням.

На работу с докторами и медперсоналом поначалу уходило  больше  времени, чем на общение с больными. Мы хорошо понимали, что священники, сестры милосердия и сотрудники роддома должны работать как единый коллектив, поэтому старались объяснить, что медикам дана большая возможность облегчать физические страдания людей. Если же лечение проводится еще и с верой, с помощью Божией, то оно становится  более эффективным. Получая облегчение  своего физического состояния, человек приобретает  и духовное здоровье тоже.

 Много приходилось говорить с врачами и медсестрами роддома и о важности крещения. В один прекрасный день случилось так, что мы с отцом Валерием окрестили одновременно ту часть коллектива, кто еще не принял  Церковное Таинство. И для нас, и для всех крещающихся  этот день   стал большим праздником и знаком того, что  сестричество работает  не напрасно: большая группа людей приобщилась к вере, встала на путь духовного развития».

До сотрудников  и больных других отделений больничного комплекса  уже начинали доходить слухи, что в роддоме действует церковная комната, несут служение сестры милосердия православного сестричества, приезжает священник для проведения церковных таинств, служения молебнов. Однако,   условия роддома не позволяли всем желающим осуществить встречу со служителями веры. Духовного общения хотелось многим людям, но возможности у сестричества пока  были ограничены. Ситуацию всецело использовали другие представители.  

В ту пору больницу донимали разные секты, особенно навязчивы были представители секты «Свидетели Иеговы». За многие десятилетия, когда вера в Бога в нашей стране  была под запретом, зарубежные миссионеры не теряли времени даром. Играя на религиозных чувствах русских людей, тянущихся к вере, они насаждали на территории России свои многочисленные  секты, вербовали новых членов,  затягивая  их любыми путями, настраивая против традиционного христианства. Среди всех сект, именно иеговисты отличались наибольшей агрессивностью к разным конфессиям, к православным верующим они выражали особую непримиримость и даже ненависть.

 Представители секты встречались и в горбольнице № 3. Они работали администраторам, врачами, медицинскими сестрами, санитарками в разных отделениях.

Сестры рассказывали, как сектанты по пятам ходили за ними в каждую палату, старались  переиначить  слова о вере,  опорочить всю проделанную работу. Духовно неграмотным людям трудно было противостоять той ереси, которую проповедовали сектанты, трудно было ориентироваться на настоящие духовные ценности. Сестры, конечно, пытались вести борьбу с сектантами, нейтрализовать их деятельность. Они проводили многочисленные беседы с больными, с персоналом больницы, в своих молитвах  просили Господа о защите.

Женщины искали поддержки и у главной сестры больницы Людмилы Федоровны  Солонинкиной. Она тянулась к православию, часто посещала церковную комнату в роддоме,  всячески помогала сестрам милосердия в решении проблем организационного характера.

Будучи человеком внимательным, Людмила Федоровна заметила, что деятельность сестричества в лучшую сторону меняет отношения среди медперсонала в роддоме. Люди становились добрее, терпимее друг к другу, меньше конфликтовали.

Делая обход, главная сестра часто видела в кроватках младенцев иконы. Для крещения детей регулярно приходил священник, которого приглашали заботливые мамочки. В молебной комнате, помимо рожениц, она встречала врачей, медсестер, санитарок,  заказывающих различные требы, ставящих свечи и молящихся с сестрами.

С женщинами, несущими служение в молебной комнате, у Людмилы Федоровны сложились  дружеские, доверительные и уважительные  отношения. Сестры помогали укрепиться Людмиле Федоровне в вере, поддерживали ее в решении принять крещение, готовили к принятию Церковных Таинств, беседовали о христианских истинах.

Вспоминая о работе сестер милосердия, главная сестра говорила: «Людмиле Федоровне Голодновой и Наталье Ивановне Краснухиной я буду благодарна всю свою жизнь. Они умели объяснить все жизненные неудачи и несчастья с позиции «Верую!». Мы вместе молились о наших общих проблемах в больнице и друг за друга. Они стали для меня первыми учителями в вере, духовно руководили мной».

 Много лет назад  тяжелобольной матери Людмилы Федоровны Солонинкиной  врачи делали сложную операцию, и ей очень хотелось каким-то образом выразить  свое сочувствие, проявить соучастие, оказать  любую  помощь. Она не знала, куда себя деть, что сделать, чтобы помочь родному человеку. Именно в тот момент в голову пришла идея о больничном храме, где можно было бы  помолиться о душе больного,  о своей собственной душе.

Пришло время, когда задуманное ранее, необходимо было  воплотить в жизнь. Вопрос о больничной церкви  Людмила Федоровна  обсуждала с сестрами милосердия не один раз. Храм позволил бы привлечь к вере многих больных и их родственников, поднять авторитет и усилить позицию православного сестричества во всей больнице, и, что  было тогда  очень важно, ослабить активность  сектантов.

В подтверждение необходимости строительства больничного храма, в ноябре 1997 года, на День Святителя Иннокентия Сибирского, Администрация  Кемерова провела конференцию с руководителями больничных учреждений города и представителями Православной Церкви. На этой конференции было принято решение «О совместной деятельности медицинских учреждений и Православной Церкви с целью улучшения духовно-нравственного состояния народа».

На конференции присутствовал и новый главврач горбольницы № 3 Михаил Исаакович Ликстанов. С тех пор он всерьез задумался о строительстве в больнице храма. В конце 1998 года, заветное желание главной сестры, молитвы сестер милосердия  и инициатива главврача больницы совпали. Михаил Исаакович направил Людмилу Федоровну  с предложением о строительстве храма к отцу Владимиру. Настоятель тот час же приехал в больницу для переговоров по этому вопросу. Доктор и священник понравились друг другу своим умом, высоким интеллектом, деловитостью, хозяйским подходом к делу, умением  принимать мудрые решения.

Под храмовое помещение выделили комнату на первом этаже. Вариант был неплохой, но не очень удобный для больных. Чтобы дойти до храма, они должны были совершать длительные переходы по коридорам, преодолевать многочисленные лестничные проемы. Это, естественно,   вызывало   определенные трудности для людей, находящихся на  лечении в разных отделениях.

Во время реконструкции больницы, которую начал М. И. Ликстанов,  помещение, где сейчас находится храм,  предназначалось для отделения УЗИ. Старшей сестре удалось уговорить сотрудников отделения уступить комнаты под больничную церковь. Теперь дорога к храму для больных была менее затруднительна.

Полученное помещение оказалось просторным, удобным, состояло из нескольких комнат, но совсем не было приспособлено для храма – раньше здесь располагался холодный склад.  Батареи отсутствовали, требовался большой, основательный  ремонт. Он начался с  начала 1999 года и продолжался около года.

Помещение ремонтировали на средства больницы. Бригады делали строительный ремонт, занимались сантехническим оборудованием и его подключением, производили электротехнические работы. Работу бригад контролировала и принимала заместитель главного врача больницы по строительству Кизил Зиязиновна Закиева. 

Отец Геннадий Князев, уже более полугода отслуживший в сестричестве духовником,  взялся за обустройство храма. После основного ремонта оставалось окрасить все помещения, изготовить иконостас, приобрести необходимое храмовое оборудование. Предстояло полностью подготовить храм для служения.   

Для отца Геннадия это был  самый первый опыт работы в качестве организатора строительных работ, отделочника, маляра, дизайнера.  Позже  этот опыт пригодился ему при возведении храма св. вмч. и целителя Пантелеимона, что высится сейчас на территории  областной больницы.

Помогала в обустройстве будущего храма и матушка Фотина. Будучи беременной, она красила, мыла, оттирала,  убирала строительный мусор, участудобно расставляла мебель.

Заместитель директора фирмы «Олга» Людмила Михайловна Сбитнева пожертвовала на храм 10 тысяч рублей, сумму в то время очень значительную. Эти деньги пошли на изготовление золотых Царских Врат. Сергей Данов, столяр Знаменского собора, сделал престол и жертвенник. Иконы писала художница Ольга Савина (ныне Воронина), причем работала она Христа ради, без вознаграждения за свой труд.

Часть мебели, паникадила, одежда для священников и форма для сестер милосердия, — все это  приобреталось на средства больницы. Михаил Исаакович Ликстанов никогда не отказывал в выделении денег на нужды храма, всегда старался помочь, чем только можно. Сотрудники больницы тоже внесли свой посильный вклад – они собрали и передали храму достаточно большую сумму денег.

Кто-то из работников лечебного учреждения решил сделать и вещевое пожертвование. Людмила Федоровна Солонинкина вспоминает, как однажды, около дверей церкви появился, свернутый  рулоном, ковер, простоявший  там полдня. Когда старшая сестра  зашла к сестрам и спросила, почему они выставили его за дверь, надо бы занести его обратно, оказалось, что этого ковра  никто никогда раньше не видел. Начали искать хозяина вещи, но поиски ни к чему не привели. Бесхозный ковер постелили в основном храмовом помещении, там он лежит и сейчас. А сестры всегда с улыбкой  и благодарностью  вспоминают этот случай и того анонимного жертвователя.

Помог и Государственный пенсионный фонд, пожертвовавший   стулья и холодильник. Их выпросила для больничного храма бухгалтер сестричества Светлана Петровна Тихонова.

Ремонт помещения был, по мнению сестер милосердия, самым тяжелым временем: холод, неустроенность, неопределенность, возросший объем работы по катехизации больных, теперь уже осуществлявшийся во всех отделениях больницы. Людмила Федоровна Голоднова продолжала нести служение в молебной комнате  роддома № 1. Позже, уже после того, как в освященном храме начались регулярные богослужения, администрация больницы комнату забрала, а Людмила Федоровна перешла в открывшийся храм, в роддоме некоторое время все еще  находился молебный уголок с иконой.

Основную же нагрузку сестры-катехизатора в больнице  несла Наталья Ивановна Краснухина.  Батюшка отмечал ее прекрасные деловые качества. Катехизатором она была серьезным, грамотным, отличалась высоким интеллектом, могла на равных общаться и с простыми, малограмотными людьми, и с  учеными, и  с высокопоставленными чиновниками.

Людмила Федоровна Голоднова рассказывала, что Наталья Ивановна казалась  для посторонних человеком строгим. Она любила в общении с малознакомыми людьми держать дистанцию. Но на самом деле, женщиной она была  доброй, отзывчивой, умной, справедливой и очень обязательной. Сестра  работала, не жалея себя, полностью отдаваясь своему служению, забывая о собственной семье,  о детях, муже…

Горбольница № 3 представляла собой огромный  больничный комплекс со множеством отделений. Одной, а потом и двум сестрам милосердия не под силу было справиться с таким колоссальным объемом работы. Видя и понимая это, отец Геннадий решил добавить количество катехизаторов.

В больнице появились Лидия Иосифовна Ведерникова, работавшая в сестричестве со дня его основания. Вместе с ней пришла  и Галина Александровна Александрова, проходившая   стажировку у опытной сестры.

Отец Геннадий и все сестры полюбили Галину Александровну, трогательную, сердобольную женщину, с непередаваемым волжским говорком. Ее называли богодухновенным, чутким, очень добрым, порядочным и деловым человеком.

Когда Галина Александровна пришла в сестричество, ей исполнилось 50 лет. Родом она была из  города Кириллова, где находится знаменитый Кирилло-Белозерский монастырь. К Богу женщина пришла в 30 лет. Пройдя трудные жизненные испытания, болезни, семейные неурядицы, она решила послужить больным людям, устроившись работать в православное сестричество св. Жен-Мироносиц.

 Больным нравилось общение с Галиной Александровной. Она умела создать вокруг себя атмосферу любви и доверия, могла искренне сопереживать больным и горячо убеждала, что с Божьей помощью человек обязательно  сможет поправиться. Своей искренней убежденностью она давала надежду людям, так необходимую в их ситуации.

 Поначалу сестра очень расстраивалась, что едва успевает за своей учительницей Лидией Иосифовной, хорошо знавшей и любившей работу с больными. У опытного катехизатора получалось все быстро, ладно, споро, и выручка  тоже была  высокой. Галина Александровна мучительно переживала свою медлительность. Она с трудом  привыкала делать все быстро,  старалась бегать по коридорам, подражая  Лидии Иосифовне, пока, наконец,  однажды, не получила от батюшки Геннадия «комплимент». Понимающий и тонко чувствующий юмор, священник, смеясь, воскликнул: «Все в тебе хорошо, Галина, вот только степенности маловато!».   

 Она с улыбкой вспоминает, как  впервые пришла в храм горбольницы, когда там еще был ремонт:

«Долго стучала в двери. Открыли. Вошла. В алтаре, на лесах сидел отец Геннадий и, еще не видя, кто пришел, просил Бога: «Господи, пошли человека, который бы любил краску и знал, как надо работать с ней!».

Красить я действительно очень любила. Сразу включилась в работу. Потом привлекла к ремонту и свою дочь Ольгу. Она тоже постаралась для будущего храма. Хорошо помогла в ремонте и келейница Владыки Софрония, Тамара Александровна Кравченко,  человек опытный и многое умеющий делать».

Господь прислал в помощницы сестрам и замечательную женщину, Лидию Вячеславовну Горбунову. Она, в прошлом судья,  была уже в пенсионном возрасте, получала солидную пенсию. Работала ради Христа, категорически отказавшись от какого-либо вознаграждения, сама оказывала материальную помощь сестричеству.

Было решено, что офис сестричества переедет в новый, еще не освященный  храм. Размеры помещения позволяли расположить и библиотеку, и склад церковных товаров, и трапезную, разместиться духовнику, бухгалтеру,  старшей сестре.  Помимо богослужений, здесь можно было собирать  весь коллектив для проведения общих собраний, праздников, торжественных чаепитий.

Около трех месяцев офис сестричества находился в больничном храме.  Однако, в отношениях с администрацией больничного учреждения это создало определенное напряжение. В общину приходило много посетителей, которые, чтобы дойти до офиса, должны были проделать по коридорам больницы немалый путь. Но,  учреждению, где должна поддерживаться стерильная чистота, такое количество   посетителей было ни к чему. Кроме того, под видом посетителей храма, в больницу могли проникать и воры. Чтобы исключить неприятные инциденты с руководством, отец Геннадий был вынужден искать под офис сестричества  другое помещение. Небольшую  комнатку сняли на Кузнецком проспекте, 18. Перевезли туда библиотеку, склад, архив документов. Кладовщик, бухгалтер и настоятель тоже переехали в новое помещение.

Оборудование храма подходило к завершению, когда, в самом конце 1999 года в сестричество был назначен второй священник отец Дмитрий Малюкин. Батюшка, только-только закончивший духовную семинарию,   сразу полюбился сестрам милосердия. Они отмечали в своих воспоминаниях, что,  несмотря на  свой молодой возраст, в духовном плане он оказался очень зрелым священником,  в его общении с окружающими всегда присутствовала сердечность и теплота. Полюбился он и больным.

Галина Александровна Александрова вспоминает, как впервые познакомилась с батюшкой:

«Тогда была зима, на улице стоял мороз. Дома мне не сиделось, все мысли занимала работа. Я любила придти в храм пораньше, когда там никого не было. В больничных коридорах  на втором этаже свет еще не включали – было чуть больше семи часов. Вот и двери храма. Стала наощупь искать замок, чтобы вставить ключ. Вдруг запнулась обо что-то мягкое, чуть не упала. Перепугалась сильно, прижалась к стенке, пригляделась. Прямо на полу  сидел, прислонившись к двери, какой-то человек в пальто.

-Ой, да ты кто есть-то? – вскрикнула я.

— Не бойтесь, мне плохо! – ответил человек.

— Здесь больница,   здесь всем плохо, — говорю.

Открыла я двери храма, включила свет, помогла человеку подняться, завела его, рассмотрела  получше. Он был совсем еще мальчишечка! Волосы черные, волнистые. А глазки умненькие, глубокие – утонуть можно, и такие лучистые… Усадила я его на стул, лобик-то потрогала, а он  огнем горит, огненный весь! Парнишку сильно знобило. И так мне его жалко стало,  на руки захотелось взять, пожалеть болезного.

Поставила я чайник, вскипятила воду для чая. Зажгла лампадки, пока вода закипала. Принялась человека чаем поить и спрашиваю:

— А кто ты вообще есть-то? Как  здесь оказался возле дверей храма?

— Да я батюшка ваш новый, отец Дмитрий Малюкин!

Обомлела я от неожиданности, минуты две не могла ничего сказать, стояла,  хлопая глазами. Когда опомнилась, засуетилась, разохалась:

— Ой, да почему сразу-то не сказал?

Высыпала на стол из сумки лекарства разные, которые мне дочка велела носить  на всякий случай. Таблетку от температуры шипучую ему растворила, лимон заставила съесть…

Посидел он минут двадцать, стал оживать, в чувства приходить, разговорился понемногу. Лучше ему стало. Оделся он в рясу, начал читать, молиться. В самом начале еще, вроде, смущался, потом обвыкся. А голос такой нежный, сила такая в нем, до самого сердца пробирает.

Так начался первый день службы отца Дмитрия Малюкина в сестричестве. Шибко полюбили мы батюшку, хороший он был человек, уважали мы его очень».

 В храм горбольницы пришла работать и супруга отца Дмитрия, матушка Наталья. Она тоже занялась работой сестры милосердия, катехизатором была сильным, имела натуру деятельную, работала много и энергично.

Вставить об этом.

Храм освящали в    месяце и в году. На торжественном богослужении присутствовали

Освещать приезжал сам отец Владимир Курлюта. освящен о.Владимиром Курлютой, отцом Геннадием  и отцом Димитрием в 1999 г.

Первое время  отец Геннадий и отец Дмитрий проводили богослужения в церкви по очереди, но позже они договорились, что  многопрофильную детскую больницу и часть комнат сестричества, расположенных в Ленинском районе города, будет окормлять отец Геннадий, а  горбольницу № 3 и комнаты сестричества  в Центральном и Кировском районах, — отец Дмитрий Малюкин.

Михаил Исаакович Ликстанов поначалу видел сестер милосердия только как  помощниц санитарок, которых в больнице не хватало. По мнению главврача, они должны были осуществлять физический уход за больными людьми.

 Отец Геннадий же утверждал, что задачей православного сестричества в больничных учреждениях города является, прежде всего, духовная работа с больными,  привлечение их к вере, объяснение  причин болезней с позиции православного вероучения, подготовка людей к церковным Таинствам Крещения, Исповеди, Причастия и Соборования.  Он строил свои убеждения на многовековом опыте Отцов Русской Православной Церкви, их святоотеческом учении о болезнях,    утверждающем, что духовное очищение  способствует физическому здоровью, избавлению от болезней. Священник приводил многочисленные примеры из опыта  работы сестричества  в  многопрофильной детской больнице, других лечебных учреждениях города, убедительные случаи исцеления больных, происходящие под действие веры. 

  Позиция главврача стала понемногу меняться, когда от больных начали поступать многочисленные отклики и слова благодарности за организацию  больничного храма, за предоставленную возможность работать священникам и сестрам милосердия с больными. Да и сам храм, который назвали в честь  св. прмч. Елисаветы, становился визитной карточкой больничного учреждения. С его показа начинались все многочисленные экскурсии для делегаций. Администраторы разных уровней, врачи, старшие медсестры и другие работники, приезжавшие  для обмена опытом, отмечали особую благодать, которую давала больничная церковь.

По-разному сложились судьбы сестер милосердия, несущих служение в больничном храме.  Одни уходили,  на их место приходили другие.

Лидия Иосифовна Ведерникова, отработав в храме  полгода, вернулась в железнодорожную поликлинику и стационар, продолжала  окормлять  медперсонал и больных психиатрической больницы вплоть до 2007 года. Сейчас она несет служение в горбольнице № 5 в часовне, названной в честь  иконы Б. М. «Иверская». 

Людмила Федоровна Голоднова  служила в храме горбольницы № 3 до  2000 года. В связи с материальными проблемами, она была вынуждена покинуть сестричество и искать  более высоко оплачиваемую работу. В настоящее время она организует и контролирует деятельность социальных работников, обеспечивающих жизненные потребности подопечных Дома-интерната для престарелых и инвалидов, что на Южном, продолжает вести катехизаторскую работу среди пациентов.

Из молебной комнаты горбольницы № 2 в августе 1999 года в храм перешла служить Лидия Григорьевна Петрова. Три дня в неделю она посвящала катехизации больных в отделениях, а по вторникам и пятницам работала в санпропускнике на торговой точке, где можно было приобрести духовную литературу, крестики, иконы, лампадки, свечи и прочие церковные товары. Одновременно она проводила и  духовные беседы с посетителями. В больничной церкви Лидия Григорьевна несет служение до их пор.

 Отделения больницы распределили между всеми сестрами поровну. Галина Александровна Александрова вспоминает:

«Мне достались урологическое, травматологическое и хирургическое отделения. Когда-то давно, в одном из этих отделений мне делали очень сложную, тяжелую операцию, после которой я чудом выжила. Но предаваться скорбным воспоминаниям было просто некогда. Работы было полно. Много запомнилось случаев необычных и чудесных.

 В травматологию  попал мужчина после автомобильной аварии. У него были перебиты кости, позвоночник, надежды на выживание было мало. За ним ухаживала жена.

Однажды утром, мужчина, проснувшись, рассказал жене чудный сон, в котором видел женщину неземной красоты, одетую в бордовые одежды, голова ее была покрыта зеленым платом,  на руках она держала ребенка. Казалось, что ступала она не по земле, а по облакам и так  смотрела на мужчину, будто сильно жалела.

-Иди-ка, сходи в храм, помолись за меня, поставь свечку за здравие, — попросил мужчина жену.

Когда женщина пришла к нам в храм, ее взгляд упал на старинную икону 17 века, которую все называли «Благодатное небо». Сейчас эта икона стоит в храме св. вмч. и целителя Пантелеимона в областной больнице, а тогда находилась в горбольнице № 3.

Увидев икону,  женщина от удивления громко вскрикнула. Не видя ни разу  лика, муж  подробнейшим образом описал Богородицу с младенцем на руках. Женщина стала приходить ежедневно молиться с сестрами, просить у Богородицы здоровья  больному мужу. С этого   времени мужчина быстро пошел на поправку. Когда же он смог сесть в инвалидную коляску, жена привезла его в храм. Больной подтвердил, что именно этот лик он видел  во сне. Он целовал икону, искренне, до слез благодарил за чудесное исцеление, произносил слова благодарности  всем сестрам милосердия, кто усердно молился за его выздоровление».

А вот другой случай из практики работы сестры милосердия в горбольнице № 3.

«В  палате лежали один мусульманин и четверо русских. Когда я приходила в палату и беседовала с мужчинами о вере, мусульманин закрывался с головой одеялом и отворачивался лицом к стене. Я многое тогда рассказывала больным, все, что только знала, читала молитвы разных святых. Однажды, захожу в палату для очередной беседы и с улыбкой говорю тому мусульманину:

— Ну, давай, закрывайся, отворачивайся!

А он и говорит:

— Нет, сестрица, не буду  отворачиваться, я, ведь, креститься надумал!

Крестил его отец Геннадий. Больной выбрал для себя  имя, которое носил батюшка.  До этого момента он два месяца лежал в больнице и не мог поправиться, а после крещения здоровье восстановил за одну неделю и выписался».

С момента прихода в горбольницу № 3, Галина Александровна   проработала приблизительно год. Затем батюшка  перевел ее в горбольницу № 10, а чуть позже, в Центр реабилитации  наркозависимых подростков.

Когда, по причине болезни она уходила из Центра и вообще из сестричества, юные пациенты  собрали из своих скромных запасов для полюбившейся сестры  трехлитровую банку конфет. Ее сердце рвалось назад, к детям, которые так нуждались в  любви и получали от нее эту любовь с избытком. Стоя на крыльце, ребята  плакали в голос,   а одна девочка криком кричала вслед женщине: «Не уходи, не уходи, возьми мое сердце, не оставляй меня!». Этот отчаянный детский крик стоит в ее ушах до сих пор. Наверное, она будет слышать его всю  жизнь, до последней минуты.

Отец Димитрий служил литургию в храме  каждую пятницу. В другие дни он окормлял больных в целом ряде больниц. А когда отец Геннадий начал строительство храма св. вмч. и целителя Пантелеимона в областной больнице, то отцу Дмитрию пришлось служить в большинстве больниц одному.

Владыка Софроний в ту пору искал священника на должность настоятеля Верх-Чебулинского прихода. Выбор его пал на отца Дмитрия Малюкина.

Всем сестрам, медперсоналу больницы и больным очень не хотелось расставаться со священником, которого все полюбили, к которому привыкли. По всем отделениям собирались подписи с просьбой оставить его служить в сестричестве. Подписей собралось очень много. Но, когда прошение увидел Владыка Софроний, он, не колеблясь, сказал: «Хорошо, что за отца Дмитрия просит столько людей. Это характеризует его с  хорошей стороны. Именно такой  священник там и нужен».

В 2000 году указом Владыки отца Дмитрия Малюкина перевели в Верхнюю Чебулу настоятелем местного прихода святых бессребреников Косьмы и Домиана.

Батюшка вынужден был подчиниться приказу. Провожали отца Дмитрия и матушку Наталью всем коллективом сестричества, много теплых слов было сказано в их адрес на прощание. И сейчас, собираясь вокруг праздничного стояла, сестры милосердия  часто вспоминают о священнике и молятся о нем и его супруге.

Уехавшего отца Дмитрия сменил новый священник – отец Филарет Осипов. Батюшка был еще  молод, ему исполнилось всего 23 года. Человек он был интересный, своеобразный, прямой. Дело свое знал  хорошо, в храме служил быстро и четко, а вот работа с больными представляла для него некоторую сложность. Для этого служения требовался  сильный характер,  жизненный опыт и много терпения, понимания и любви к больным людям.   Будучи человеком болезненным, он часто недомогал, вынужден был постоянно лечиться, поэтому на больных ему   не всегда хватало физических  и душевных  сил.

Литургию батюшка служил в храме по воскресениям, а среди недели окормлял больных,    выполнял требы.

В сестричестве отец Филарет служил до 2004 года. Затем попросил перевода у Владыки  сначала в Саратовскую епархию, а потом уехал на прежнее место своей службы   в Украину, в город Житомир. 

 Из большого коллектива сестер милосердия, работавшего еще при отце Дмитрии, с отцом Филаретом остались работать лишь  трое: Лидия Григорьевна Петрова, Наталья Ивановна Краснухина и Лидия Вячеславовна Горбунова. 

Вставить немного о Лидии Григорьевне Петровой. Взять из интервью.

Работа была  великой радостью для Натальи Ивановны. Служение заставляло забывать обо всем, даже о здоровье. Но, как бы ни пыталась Наталья Ивановна не обращать внимания на собственные болячки, прибегнуть к помощи докторов ей, все же, пришлось. Женщину мучила желчнокаменная болезнь. Требовалась операция, но проведена она была не очень успешно.   Послеоперационный период проходил  тяжело, с осложнением. У больной началось общее заражение крови и, спустя несколько дней после операции, она покинула этот мир.  Хоронили Наталью Ивановну всем коллективом. 

Через несколько месяцев после смерти Натальи Ивановны, ушла из жизни и добровольная помощница сестер — Лидия Вячеславовна Горбунова. Она  около двух лет ежедневно приходила в храм, сначала усердно помогала в ремонте, затем отменно выполняла функции катехизатора. Скромная, тихая, смиренная женщина, она очень многих людей привела к Богу. Осенью 2002 года жизнь Лидии Вячеславовны трагически оборвалась от инсульта. Для сестер милосердия и отца Геннадия смерть замечательной сподвижницы веры была ощутимой утратой.

После смерти Натальи Ивановны Краснухиной, в храм пришла новая сестра милосердия Галина Макарьевна Намоканова.

Вера всегда очень много значила  в ее жизни. Наверное, поэтому, уже выйдя на пенсию, как только она узнала,  что в Кемерово существует православное сестричество святых Жен-Мироносиц, не раздумывая, решила посвятить себя богоугодному делу. С тех пор,  уже почти семь лет она отдает все свое время, силы и любовь служению Господу и больным людям.

Каждое утро, приходя в храм, она зажигала лампады перед иконами и   тихо молилась о болящих, искренне желая им выздоровления, прося снисхождения и помощи у Бога, Богородицы и почитаемых святых для тех, кого должны  оперировать, кто  близок к концу жизни.

«Милостиве Господи, услыши молитву рабов Своих, молящихся Тебе…»

«Божия Мати пречистая, со всеми святыми призываем Тя, со Ангелы и Архангелы, с пророки и патриархи, со Апостолы, с преподобными праведными молимся Христу Богу нашему дати здравие болящему, да Тя вси величаем».

 Однажды,  приблизительно через месяц после начала служения в храме,  она так же зажигала  лампады над поминальным столом, перед иконами святых.  Вдруг, повернув голову к иконе Богородицы, висящей слева от Царских Врат,  над солеей, она с удивлением, недоумением и страхом увидела зажженную лампаду.

Обычно, лампады над солеей в больших храмах, зажигают пономари перед службой,  а если это больничный храм, то зажечь их можно только с благословения батюшки. Здесь же лампада зажглась сама собой.

 Это было чудо! Некоторое время сестра стояла в оцепенении и  растерянности,  не веря собственным глазам. Чудо повторилось трижды. Что хотела сказать этим Богородица?

Ночью, листая книгу «Чудотворные иконы Божией Матери», женщина рассуждала:

— Мы зажигаем лампады перед иконами разных святых. Но ведь Богородица и Господь выше всех святых. Почему же мы не зажигаем лампады  Им?  Может быть, именно об этом и просит  Богородица?

Утром,  прося прощения у Богоматери и Господа, трепеща от волнения, едва коснувшись кончиками пальцев ног самого края солеи (женщины не имеют права заступать в алтарь),  смотря Богородице прямо в глаза,  она зажгла лампаду под ее иконой. Взгляд Богородицы был спокоен. В лике было согласие. Так же, прося прощения, с любовью зажгла лампаду и у Спасителя… Горящее  в лампадах Богородицы и Спасителя масло  светило ровным, привычным пламенем.

Рассказав о случившемся отцу Филарету, сестра получила благословение  священника постоянно зажигать лампады.

Все верующие знают, что масло из лампад несет целительную силу. Очередным подтверждением этому стал случай с одной больной, непосредственной участницей которого была  Галина Макарьевна.

В  травматологическое отделение поступила женщина с переломом руки. Требовалась срочная операция, но делать ее доктора не решались, так как на руке был сильный отек.  Молясь за женщину,  сестра милосердия  помазала  сломанную руку  маслом из лампады Богородицы, смешанным с каплей масла, привезенного из Иерусалима от гроба Господня.

На следующий день сестра с радостью  узнала, что  отек на руке больной начал быстро уменьшаться и скоро  прошел  совсем;       через час ее должны были оперировать.

Галина Макарьевна может вспомнить не один случай чудесного  исцеления больных после исповеди и  причастия, рассказать о том, как помогают в выздоровлении молитвы и духовные беседы, как облегчают страдания и боль помазания целительным маслом.

Уехавшего в 2004 году отца Филарета сменил новый священник сестричества, отец Александр Эльмусов. Человек он был умный, требовательный, принципиальный и педантичный во всем. От сестер добивался точного выполнения своих требований, не прощал забывчивости, мог быть колючим, даже резким. Зная  особенности своего характера, ему приходилось у женщин, работающих в сестричестве,  не раз просить прощения. Сестры милосердия относились к отцу Александру с должным уважением и вниманием, понимая и прощая ему горячность характера.

 Больные батюшку любили.    К ним отец Александр был всегда внимателен, до конца выслушивал,  сочувствовал, сопереживал им. В палаты священник шел всегда с радостью и желанием.

Отец Александр прослужил в сестричестве около четырех лет. Он окормлял половину больничных приходов, проводил богослужения в  храме св. вмч. и целителя Пантелеимона в областной больнице.

  По обстоятельствам личного характера священник попросил перевода в Новосибирскую епархию, куда уехал  в конце лета 2006 года.

Некоторое время, пока в сестричество не назначили новых священников, окормлением больных занимался отец Анатолий Штефан, который, являясь настоятелем  храма Рождества Христова в Промышленной, руководил еще и общиной, несущей служение в хосписе Центрального района.

В настоящее время в храме св. прмч. Елисаветы несет служение и окормляет больных   горбольницы № 3 священник сестричества отец Сергий Адодин.

У сестер милосердия  есть специальная тетрадь, куда они записывают   случаи чудесных исцелений больных под действием веры. Для людей неверующих или маловерующих, эти  рассказы являются наилучшим доказательством милости Божией.

Свидетельство Журавлевой  Тамары Тимофеевны.

 «В 2003 году  я лечилась в травматологическом отделении третьей горбольницы. Напротив моей кровати лежала молодая женщина по имени Ирина Юрьевна.  У нас обеих были травмированы ноги, мы не могли ходить.

Сестры милосердия из больничного храма подарили нам иконки с ликом Серафима Саровского. Мы стали усердно молиться и просить святого о нашем исцелении.

Однажды ночью мне было странное  видение. В темноте я увидела возле кровати Ирины, стоящую  на коленях, спиной ко мне, мужскую фигуру в длинной белой рубахе до полу, с башлыком на голове. По его осанке чувствовалось, что мужчина был уже не молод, скорее, даже старичок небольшого роста.

Что делал он, я толком не видела, так как своим телом он закрывал ноги  моей соседки, но чувствовала, что он копается в ране, лечит ее как-то.

Долго я находилась в оцепенении, не могла даже пошевелиться. А когда старичок исчез, я очнулась, будто пробудилась от забытья.

С этой ночи дело быстро пошло на поправку и у Ирины и у меня. Не иначе, как сам Серафимушка  полечил нас».

Свидетельство  Анны Юрьевны И., которая лежала  в гинекологическом отделении больницы.

«Хочу поделиться со всеми той благодатью, которой одарил меня Господь и Матушка Пресвятая Богородица.

Однажды, во сне, неизвестная старушка показала мне икону Божией Матери с младенцем на руках и сказала, чтобы я шла в церковь и взяла именно эту икону. Проснувшись, я поделилась своим сновидением  с мужем, но особого значения этому  мы тогда не придали.

Через некоторое время я узнала, что беременна. Целый месяц меня обследовали в диагностическом центре, делали  УЗИ. Но выявить  эмбрион врачи не могли. Мне был поставлен диагноз – внематочная беременность. Предстояла операция.

Возвращаясь в машине домой, мне вдруг ярко вспомнился недавний сон. Возле Знаменского собора попросила  мужа остановить машину.

Войдя в храм,  подошла к витрине, в которой было выставлено  множество чудесных икон с ликами Господа, святых и Пресвятой Богородицы. Слезы непрерывно текли по лицу, застилали  глаза. Я искала  ту самую икону,  на которую указывала  старушка из моего сна. Наконец, я нашла ее.  Это была  икона Божией Матери «Казанская» с младенцем на руках.  Я дрожала от волнения, чувствовала, как волосы шевелятся на  голове.

Всю дорогу к дому я проплакала,  отчаянно молясь,  просила пощады и заступничества Пресвятой Богородицы,  прижимала  икону к животу.

Через два дня меня положили в больницу на операцию. А, когда  в последний раз стали делать УЗИ,  врач в недоумении воскликнул: «Ничего не понимаю! Это просто чудо какое-то! Плод находится в матке!».

Еще две недели за развитием плода пристально наблюдали  врачи. Сомневались, жив ли он.  А я знала, что ребеночек жив, усиленно молилась о нем и со слезами благодарила свою спасительницу.

Ребенок развивался нормально,  и вскоре меня выписали из больницы.

 Раньше я не была верующим человеком, а после этой истории глубоко поверила в ту благодатную помощь, которую нам оказывают небесные наши покровители — Господь, Пресвятая Богородица и все святые.  На примере собственной жизни я познала    целительную силу иконы Казанской Божией Матери, даровавшую жизнь моему ребенку и поддержку мне в трудную минуту.    

С верой, любовью и огромнейшей благодарностью,  раба Божья Анна».

 «Сестра милосердия Марина Витальевна Родина, временно работавшая в храме горбольницы № 3, пригласила для соборования восемнадцатилетней девушки,  находившейся в коме уже две недели, отца Александра Эльмусова.

 Во время соборования, после прочтения Евангелия во второй раз, когда отец Александр начал помазывать ее маслом,  больная пришла в сознание, резко открыла глаза. Девушка прослушала все Евангелие с открытыми глазами.

Лечащий врач, женщина, человек неверующий, была крайне растеряна, не знала, как реагировать. Ведь только что, на ее глазах, Господь явил чудо!

— Вот и не верь после этого! — только и смогла сказать она и развела руками.

Рассказ, о  произошедшем на соборовании чуде, передавался из уст в уста, от больного к больному. Какой же поддержкой был этот рассказ для многих людей, совсем, было, потерявших надежду на выздоровление.

После соборования здоровье девушки резко пошло  на поправку,  через полторы недели ее перевели в общую палату,  и,  вскоре, выписали  совсем».  

 А вот другие записи, написанные с великой любовью и адресованные сестрам милосердия, несущим послушание в третьей городской больнице.

«Уважаемые и милые сердцу служители обители Божией – храма прмч., великой княгини Елисаветы, сестры милосердия!

Приносим  великую благодарность за Вашу заботу и молитвы перед Всевышним и всеми святыми за нас, рабов Божиих, Сергея и Ольги.

В трудный час Божьих испытаний, Ваши молитвы  и радения помогли нам выстоять, выздороветь и окрепнуть. Приносим вам низкий поклон и молитвенное благодарение.

С любовью к Господу нашему, Отцу, Сыну и Духу Святому, рабы Божии Сергей и Ольга.     10. 07. 2004».

«Мы, больные кардиологического отделения, очень благодарны, что при больнице находится такой святой уголок, куда можно придти, помолиться, попросить Бога о помощи, облегчить свою душу.

Побывав здесь, чувствуешь душевное облегчение, моральное удовлетворение.

Говорим слова благодарности сестре милосердия Галине Макарьевне за теплое, душевное отношение к больным людям. Побывав здесь, чувствуешь прилив бодрости и здоровья. Хорошо, если бы во всех больницах был такой райский уголок, побывав в котором на душе становится так тепло и легко. Спаси и сохрани Вас, Господи!

Прихожанки храма: Смолина и Суровнева.  Палата № 10 кардиологического отделения.  Март, 2004 г.».

---

[1]) В конце 2003 года Любовь Ивановна вынуждена была уйти из сестричества. Ее помощь потребовалась  дочери в уходе за родившимся ребенком.  А когда внучка  подросла, то Любовь Ивановна вновь вернулась к работе. Оставшись преданной отцу Владимиру, она трудится в крестильне Знаменского собора.